И не принимала мои предложения помочь ей деньгами. Мои письма она отсылала обратно – разорванными.
– Как вы думаете, почему она так поступала?
– Она яростно ревновала свою мать ко мне. Не забывайте, целых тринадцать лет они жили только вдвоем.
– Значит, вы полагаете, что она откажется принять участие в программе?
– Нет, вряд ли. Репортеры из желтой прессы время от времени писали об этом деле, и некоторые из них цитировали слова Клэр или кого-нибудь из ее подруг. Они всегда говорили одно и то же. Им всем кажется, что люди смотрят на них с вопросом и сомнением в глазах, и они хотели бы положить этому конец.
– Мы намерены предложить каждой из них пятьдесят тысяч долларов за участие в программе, – сообщила ему Лори.
– Я слежу за ними всеми. Каждой из них эти деньги будут большим подспорьем. Чтобы вернее заручиться их согласием, я даю вам полномочия сказать им, что готов заплатить по четверти миллиона долларов каждой из них за сотрудничество.
– Вы и вправду это сделаете? – воскликнула Лори.
– Да. И скажите мне, кого еще вы хотели бы опросить в вашей передаче?
– Конечно, я хочу задать вопросы вашей экономке, – ответила Лори.
– Заплатите ей пятьдесят тысяч, как и другим, и я дам вам еще пятьдесят. Я уверен, что она согласится. Нет необходимости, чтобы ей платили столько же, сколько остальным. Мне семьдесят восемь лет, и в артериях, питающих мое сердце, стоят три стента. Я знаю, что я под подозрением, как и девочки, – или теперь это называется «в поле зрения»? И мое горячее желание – до того, как я умру, присутствовать в зале суда и увидеть, как убийце Бетси дадут тюремный срок.
– Вы не слышали никаких звуков из ее комнаты?
– Нет. Но вы наверняка знаете, что наши комнаты представляли собой анфиладу. Посередине гостиная, по обе стороны от нее – наши спальни. Признаться, я крепко сплю и порой громко храплю. Когда мы пожелали друг другу спокойной ночи, я ушел в свою спальню.
В тот вечер Лори дождалась, пока Тимми с головой погрузится в книгу о Гарри Поттере, и рассказала отцу о встрече с Пауэллом.
– Я знаю, что мне не следует пока что выносить суждение, но я слышала искренность в голосе Пауэлла, когда он рассказывал об этом, – сказала Лори. – А его предложение заплатить девушкам по четверти миллиона долларов просто великолепно.
– Четверть миллиона долларов плюс гонорар от студии, – повторил Лео. – Ты говоришь, Пауэлл знает, что все четыре женщины найдут применение этим деньгам?
– Да, так он и сказал. – Лори сознавала, что это звучит так, словно она защищается.
– Помогал ли Пауэлл кому-либо из них в эти годы, включая свою падчерицу?
– Он нарочно отметил, что не помогал.
– Думаю, ты должна пристально рассмотреть этот вопрос. Кто знает, каков может быть его подлинный мотив для выплаты таких денег?
Лео не мог не ставить под сомнение намерения людей. В нем говорил полицейский. И отец. И дед.
Высказав