Любиных родителей, проживавших где-то рядом с Владивостоком.
Пару раз Семен выходил покурить и сокрушался, что я не могу составить ему компанию. Тогда мы с Тамарой оставались с глазу на глаз, но без своего благоверного она тут же переводила разговор на чисто женские темы. В основном ее интересовали дела сердечные, и я вынуждена была придумать пару душещипательных историй из своей жизни, чтобы удовлетворить ее любопытство. Когда Семен возвращался, я вздыхала облегченно, и мы переходили на менее интимные и более интересные для меня темы.
Но, пожалуй, самым интересным, что мне удалось узнать, было то, что они едут на этом поезде не первый раз, но раньше доезжали только до Благовещенска, а теперь, по совету одной своей знакомой, впервые едут во Владивосток, надеясь на большие барыши.
Мы сбились со счета, Тамара начала клевать носом и забывать козыри, когда Семен наконец согласился закончить игру и отпустить меня с миром.
Во сне мне снились подкидные дураки и подкидные дуры.
Глава 3
Утром я покормила голодного художника в последний раз, но он еще об этом не догадывался и проникся ко мне высокими чувствами, а после того как похмелился и его глаза вновь заблестели, эти чувства грозили перерасти в нежные, но я опять его разочаровала, так как еще вчера твердо решила с самого утра поменять партнера.
Передо мной теперь стоял выбор, какое купе мне предпочесть. Можно было бы поменяться со старым «козлом», но тогда я обрекла бы себя всю оставшуюся дорогу провести с сексапильной Стеллой, а пока я ничего хорошего про нее не знала, впрочем, как и ничего плохого, но у этого варианта был один существенный недостаток. Даже два. Один заключался в том, что мне тогда будет трудно познакомиться и провести наедине достаточное количество времени с кем-нибудь из мужчин. Вторым недостатком был бы тот, что купе у нас в этом случае становилось чисто женским, и избежать визитов мужских парочек было довольно трудно. Во всяком случае, Толян с Саньком тут же попытались бы его «оккупировать».
Разбивать супружеские пары я не собиралась, поэтому у меня оставался единственный приемлемый вариант – восьмое купе. И если бы мне удалось сплавить оттуда к Андрону «банкира» Гену или «Золотого работника» Тимофея Георгиевича я получила бы одного из них в долговременное пользование. Ни тот ни другой не злоупотребляли пока посещением ресторана, а обмен любезностями в тамбуре меня совершенно не удовлетворял.
И я уже подумывала, каким образом мне провернуть это дельце, когда мне помог неожиданный случай.
Тимофей Георгиевич за двое суток пути заскучал без работы и теперь слонялся по коридору, не зная, чем себя занять.
Я могла его понять. Человек, привыкший к напряженной ежедневной работе, с трудом переносит вынужденное безделье. Чтение художественной литературы и иллюстрированных журналов, по-видимому, не могло удовлетворить этого трудоголика, во всяком случае, двух суток ему вполне хватило, чтобы вкусить этих прелестей,