бежал, временами цепляясь за перила, бежал и глядел на приближающуюся площадку, охраняемую львами. Он глядел и осознавал там чистую безлюдность, осознавал, но бежал, желая непременно увидеть человека, по странному обыкновению отправляющего кукол в плаванье, торопился, норовя будто случайно встретиться с ним на пятачке спуска к воде и, будто ненароком, спросить: «не эту ли вещицу вы ищете, господин хороший»? Вообще-то уже к середине моста он почувствовал горение в верхней части груди, жжение такое шероховатое в нижней области горла. Но оно образовалось не от пожизненности пешеходного труда, а от чего-то, похожего на изжогу. Бег не слишком был привычен для его не натренированного тела. Частое дыхание повышало кислотность в крови, и оттого появился пожар в области основания лёгких. Бег замедлился и превратился в шаг. А потом Босикомшин и вовсе повернул обратно, совершенно ничем себе того не объясняя. Повернул и пошёл. Но это бестолковое движение вскоре также необъяснимо прервалось. Прекращению способствовало отчасти давешнее столкновение с профессором. Такое случается. Столкнёшься с кем-нибудь и подумаешь: а туда ли я иду?.. К тому же и асфальт, освещённый теперь стойко уверенным жёлтым солнцем, ослепительно и чётко очерчивал продолговатый контур босикомшевой тени на мосту. Возникшая перед глазами, по правде сказать, чужая, но чисто природная уверенность, возможно, и развернула опять Босикомшина к другому берегу. А природная непредвзятость, знаете ли, вдохновляет иногда нашу ленивую мысль. Что-то в мысли самовольно оттачивается без нашего вмешательства. И начинает собою поблескивать, а то и, вопреки родительским генам невезучести, гордо подбоченившись, припускается прямиком к уже уготовленному успеху за праздничным столом. Бежит это что-то к замещению будто бы нарочно оставленного свободного места в собрании выдающихся мыслей признанных авторитетов и знаменитостей. И уже, будто балуясь всеобщим вниманием человечества, приобщается к ряду немеркнущих светил мирового и местного значения… хм. Что это за паразит в мысли? Точно не знаем, но, по-видимому, крепкий и волевой. Именно такого рода, пусть ничем не оправданная, но обнадёживающая и вдохновенная оболочка мысли развернула телесную оболочку Босикомшина и одномоментно подняла его взор к высотам неба.
Чистый цвет позеленелой бирюзы небесного купола редко пересекался лиловато-коричневатыми дорожками, выстроенными из узких, но кудлатых облаков, а подальше, за ними, несмотря на яркий свет неба, и совершенно незаметно глазу, сияли бесчисленные звёзды. Не просто они там себе блистали. Знаете, что наиболее интересное в них? Каждая звезда, имеет ведь принадлежность к одному из семи спектральных классов, известных под именами, данными им Морганом-Кинаном (O, B, A, F, G, K, M). И наш герой, в подтверждение нашему замечанию, между прочим, пробурчал в полголоса: «Один Бритый Англичанин Финики Жевал Как Морковь», припоминая эти конкретные буквенные обозначения спектральных классов, наподобие названий спектра