прогневались на Сиам. Их проклятие грозит стране. Смерть священных слонов – это только предвестье грядущих бед… Что-то будет, что будет?
И, понятно, у всех на устах был еще другой вопрос:
– Но кто же повинен? На кого именно разгневались всемогущие боги? Кто отвечает за смерть белых слонов?
Одно имя знал весь народ: Лакон-Тай. Генералиссимус сиамских войск. Великий воитель, имя которого золотом вписано в историю Сиама. Лакон-Тай был потомком одной из древнейших фамилий Сиама. Всю жизнь он служил родному краю. Когда какой-нибудь враг вторгался в пределы Сиама, Лакон-Тай встречал его нападение. В дни мира Лакон-Тай являлся одним из влиятельнейших советников вот уж третьего императора Сиама, Пра-Барда, и народ назвал его благоговейно «великим заступником бедняков», потому что Лакон-Тай отличался неподкупностью, суровою честностью и в то же время гуманностью.
Но за Лакон-Таем было одно прегрешение: вопреки традициям знатных сиамцев и самого императора он в молодости не обзавелся гаремом, а женился на женщине из Европы. И поговаривали, что под влиянием своей жены он втайне, перешел в христианство.
Очень может быть, что рука какого-нибудь неумолимого врага отняла у благородного Лакон-Тая радость его жизни: безумно любимая им женщина скончалась во время его отсутствия с загадочными симптомами отравления. Лакон-Тай был безутешен, и если бы почившая не оставила ему вместо себя ребенка, малютку-дочь, Лакон-Тай покончил бы самоубийством. Но он столь же страстно любил ребенка, как умершую жену, и всего себя посвятил воспитанию малютки.
Ее звали Лэна-Пра, и когда она стала подрастать, весь Бангкок говорил о ее красоте.
В самом деле, сиамским красавицам было чему позавидовать!
Лэна-Пра, или, как мы для краткости будем называть девушку, Лэна, была высокою, стройною красавицею с великолепными очами и тонкими, словно из бронзы изваянными чертами прекрасного лица. Только чуть бронзовый налет на ее атласной коже указывал, что в ее жилах, кроме крови ее матери, течет кровь детей Востока.
Лакон-Тай был очень богат: в его руках скопились колоссальные богатства его предков, да, кроме того, по обычаю, ему доставалась известная доля военной добычи. А так как все походы, в которых участвовал он, заканчивались блестящею победою над врагами, то на долю Лакон-Тая достались огромные суммы. Но сам он лично смотрел довольно равнодушно на груды золота и драгоценных камней: дороже всего на свете для него была его дочь, так живо напоминавшая ему его почившую супругу…
И вот, когда один за другим стали погибать священные белые слоны, глубокая печаль воцарилась в доме Лакон-Тая.
– Кто-нибудь, какой-нибудь свирепый и беспощадный враг губит слонов, чтобы этим погубить меня! – твердил про себя старый воин. – Покуда еще остается четверо слонов, император не выказывает особого гнева, но если…
И опять загудел печально священный гонг в храме Ганеши, возвещая гибель священного животного. Тщетны были все меры, принятые Лакон-Таем для спасения еще уцелевших трех белых слонов: их окуривали, их растирали различными