выходит.
– Профинансируем, строго обязательно! – веско сказал Сима. – Вопрос на контроле у первого секретаря. Вашу инициативу, товарищ комсорг, поддержали и в Николаеве, и в Киеве, и в Москве! С директором школы я договорился уже, талоны на бензин выбил. Но это все присказка. Короче. Пятеро ветеранов войны, включая Егора Пименовича, тоже хотят поучаствовать в автопробеге. У них на всех – одна здоровая нога! Как раз одноногий – капитан в отставке Скоков – поведет «ЗиС-110». Последние тридцать лет он, если и выбирался на улицу, то на костылях. Можете вы себе такое представить? – обратился он к маме.
– У-ужас! – выдохнула та.
– Во-от! – вытянул палец второй секретарь. – А теперь он будет ходить! Ведь будет, Миш?
– Будет, – твердо пообещал я. – Строго обязательно.
Мамины глаза повлажнели. Она так на меня посмотрела, что я тут же подрос и раздался в плечах.
Глава 4.
Вторник, 17 февраля. Позднее утро.
Сомали, Зейла.
– Товарищ полковник! Прием! Да едрить твою… – Ершов, согнувшись в три погибели, корпел над рацией. Рация шипела, трещала, в моменты хорошего настроения передавала пару слов – и тут же срывалась в свист и вой. Завоешь на такой жаре…
Солнце палит в затылок, пот капает со склоненного лица на панель… Зимний зной.
Сощурившись, Григорий осмотрелся. Его батальон засел в районе старого порта, отстроенного еще османами. Одни каменные арки да башни остались. Вот и всё, на что можно глянуть в Зейле. Ну мечеть еще, десятка два зданий пожиже, в один-два этажа, а остальное – хижины, кое-как слепленные из досок, жестянок, картонок, фанерок, тряпья… Но место стратегически важное – порт. Перекресток. Отсюда километров десять до границы с Джибути. Эфиопия не дальше.
А вокруг, куда ни глянь, унылая равнина, редко где встопорщенная термитником, всклокоченная акацией или колючими кустами. Бакалия – пыльная, душная, безрадостная полупустыня, где усохшие полукочевники пасут полудохлых овец. Анус мира, как кучеряво выражается сержант Юдин.
– Товарищ капитан!
Ершов оглянулся. К нему трусцой подбегал старший лейтенант Шатов.
– Товарищ капитан! Обе зенитные ракетные батареи развернуты и готовы к бою! – отрапортовал он, четко прикладывая руку к уставной панаме.
– Ат-тлично, старлей! – обрадовался Григорий. – А я уж думал… К-хм… Сиадовцы на подходе. Посматривайте кругом, но основное внимание на юго-восток. Авиация попрет с базы в Хургейсе!
– Есть!
Ершов вышел бочком в узкую тень древней арки и навел бинокль на зеркальную гладь моря. Крейсер «Грозный», где ты? Твой силуэт на фоне Аденского залива так скрасит жизнь…
– Во-оздух! – взревел Юдин, скрытый масксетью.
Григорий резко развернулся. Вдали, над синей полоской гор, трепетавших в горячем воздухе, висели две темные черточки. Они приближались. Мать, мать, мать…
Бросив взгляд на злобно скворчащую рацию, Ершов помчался к ракетчикам.
«Думай сам, товарищ капитан, – прыгали горячащие мысли, – принимай решения, бери ответственность…