вдруг выясняется, что ты должна была… чего?
– Что с тобой, Холли? – встревожился Расмус. – Я тебе плохо объяснил или у тебя с головой не в порядке? А?
– Думай, что хочешь, – рассердилась я. – Я вообще не понимаю, что здесь делаю, и чего тебе от меня понадобилось? Если б знала, хотя бы примерно, где берег, немедленно бы тебя утопила. А сама преспокойно отправилась бы к нему, не испытывая никаких угрызений совести.
Он захохотал и, снова погружаясь в воду, схватил меня за щиколотку и потащил за собой. Я только успела напоследок схватить глоток воздуха, и уже под водой совершенно отчетливо услышала его голос:
– Представь себе, что ты – вода. Тогда ты сможешь дышать водой, как воздухом. Ты должна перебороть себя и вдохнуть ее. И я не выпущу тебя, пока ты этого не сделаешь. Но ты должна сделать первый вдох сама, чтобы не дать себе захлебнуться.
Я поняла, что все, пришел мой конец. Судорожные попытки выдрать ногу из его цепких пальцев ни к чему привели, Расмус не отпускал меня, утаскивая вниз, все глубже и глубже. Солнце над головой становилось все меньше, все мутнее…
– Вдыхай воду, немедленно! И ничего не бойся, я не дам тебе погибнуть! Ну, дыши! Сама!
Боюсь, мое лицо не было привлекательным в этот момент, потому что глаза уже собрались выскочить из орбит. И тут я вспомнила, что это только сон, ничего со мной не случится, и спокойно вдохнула, набрав полные легкие воды. И ничего не почувствовала! Мне стало легко и спокойно, я больше не задыхалась.
В голове мелькнуло, что теперь мои глаза лезут наружу не от ужаса, а от удивления. От этой мысли мне стало ужасно весело, я зашлась смехом, захохотала взахлеб, прямо под водой, испытывая наслаждение от происходящего. Развернувшись в воде вокруг своей оси, я рыбой нырнула вниз, в темнеющую глубину.
Расмус обогнал меня, бросив:
– Ты можешь теперь спокойно разговаривать, я тебя услышу так же, как ты слышишь меня.
Я отмахнулась от него, мне все было безразлично, только хотелось плыть дальше и дальше. Всю жизнь мечтала плавать в воде, как рыба, и вот, хоть во сне, но старинная мечта сбылась. Я вытянула руки вперед, ощущая прохладу скользящей по коже воды, и устремилась к самому дну, по пути рассматривая солнечные лучи, пронизывающие воду. Добравшись до дна, подняла горсть белого песка, пропустила его сквозь пальцы. Белая струйка, расширяясь книзу и плавно закручиваясь в спираль, возвращалась на дно.
Тут я разглядела на дне медленно переваливающихся тварей, мордально мне совершенно незнакомых, и спросила Расмуса:
– Они не ядовитые, их можно трогать?
– Ты теперь вода. И тебе не принесет вреда ничье прикосновение.
Усевшись на дно, я перехватила поперек туловища одну животинку. Скользкая поверхность покрытой пупырышками кожи рвущегося на волю существа, смешные выпученные глазки, судорожно дергающиеся ножки, потерявшие под собой опору, только что казавшуюся такой надежной. Прямо как я только что, подумала я, осторожно возвращая бедолагу на дно. Безостановочно