ли, на воде, спиртного я не употребляю практически, деваться некуда.
– А меня вот ни жизнь, ни работа ничему не научила, вечно я все забываю, – мне стало еще смешнее. – В полях и в дороге постоянно сижу на шее окружающих.
– Вы можете себе позволить, вы женщина, – усмехнулся он. – У мужиков ведь на шее сидите?
Я улыбнулась и кивнула.
– Естественно, работать-то приходится в основном с ними.
– Вот видите, а мужикам приятно иметь дело с бестолковой женщиной. Они начинают себя чувствовать суперменами, невзирая на то, что еду в дорогу им приготовила жена. Хотите бутерброд с колбасой?
Не очень-то я его и хотела, в такую рань мой организм может захотеть проглотить кусок какой-нибудь еды, может даже его проглотить, но только не бутерброды, они для него тяжеловаты. Обижать же Романа мне никак не хотелось.
Кто точно хотел колбасы, так это кобель, который немедленно выскочил из кустов на волнующий запах. Он уселся рядом, проникновенно уставившись на меня и призывно молотя хвостом по земле. Я не выдержала напора эмоций и отломила ему изрядный кусок.
Роман засмеялся, глядя на нас с Фордом.
– Теперь вы п-пропадете, Оля. Он решит, что вы очень хороший человек, и не перенесет разочарования, если однажды вы не сможете или не захотите с ним поделиться. Обидчивая с-скотина…
Я сидела, мужественно пережевывая остаток бутерброда, запивая его кофе и глядя на медленно текущую под носом воду. Потом закурила, наслаждаясь последним теплом уходящего года. Все-таки я не выспалась, глаза сами собой начали закрываться, так захотелось заснуть. Но моя дремота моментально испарилась в тот самый момент, когда Шуба неожиданно промурлыкала:
– Тепло-то как, хорошо-о!
Роман удивленно поднял вверх одну бровь, потом нахмурился и завертел головой по сторонам.
– К-кто это сказал? Откуда этот голос?
Сначала я вздрогнула, потом тяжело вздохнула. Чтоб ее разобрало! И что мне теперь делать? Объяснять пусть и хорошему, но совершенно трезвому человеку, что моя кофта разговаривает? И почему он ее услышал? Она же говорила, что ее никто, кроме меня, слышать не может. Я отвернулась в сторону, не выдержав подозрительного взгляда Романа. Пусть сама объясняется, чтоб ее черти поели…
– Вам, наверное, послышалось, Рома.
– Да ничего тебе не послышалось, парень, – жеманно произнес бархатный голос Шубы. – Это я сказала, ее кофта. Да, да, которая на ней надета.
– Зараза, – процедила я сквозь зубы. – Кто мне говорил, что может разговаривать только со мной?
– Могу только с тобой, но могу и не только, – фыркнула она.
– А я тебе так верила, – обессилено простонала я, – доверяла, как самой себе…
Роман, на этот раз задрав кверху обе брови, с ярко выраженным интересом на лице слушал, как мы препираемся. Я поняла, что пропала, и закрыла лицо руками. Ну, не знала я, что мне делать в такой идиотической ситуации.
А эта проклятая одеждина, слов не могу подобрать, чтоб обозвать ее, как она того заслуживала, преспокойно начала наскакивать на Романа:
– Что,