а вот поглядим. Он будет ухаживать. А то я не знаю. Опять бабушка будет. А вонь-то от нее какая! Знаешь?
– Знаю, – пищал я, – я сам буду ухаживать…
В ответ бабушка только рукой махала.
– Мышка мышью, – произнесла мать, – может быть что-нибудь посерьезнее?
– Вон, свинку морскую, – сказал отец, вроде как в шутку.
– Этого еще не хватало…– вздыхала бабушка.
– А что, – продолжал отец, – от нее запаха нет.
– Ну уж, нет! – ругалась бабушка, – И куда ее?
– А что, куда-куда, вон, заведем! Свинку-то морскую! – улыбался отец, глядя на бабушку.
Коли шли такие разговоры, на ноте юмора, значит скоро жди питомца! И я с удовольствием поддерживал решение кого-нибудь завести.
А у нас была книга, детская, «Приключения Хомы». Хомяк да суслик, два неразлучных друга, жили-не тужили, да рассказывали нам о своих приключениях. Нам всем полюбилась эта книга. Мать думала-думала, да и говорит:
– А давайте хомяка заведем! Он интересный. Так и будем звать – Хомкой.
– Это как из книжки? – обрадовался я.
– Ну да, его самого! – ответила мать.
– Точно! – воскликнул я. – Хомку!
Бабушка только вздохнула:
– Вот сами ухаживать и будете.
– Ладно, бабулечка, поухаживаем! – вновь пискнул я.
Так у нас оказался хомяк, а на бабушкины плечи легла еще одна забота. С тех пор много лет прошло, не знаю где мы его купили. То ли в зоомагазине, то ли на любимой «Птичке». Но факт заключался в том, что при выборе хомяка присутствовала даже мать. Хомячков было несколько. Я не знал какого выбрать. Все красивые, симпатичные. Мама смотрела, смотрела, видит, что я растерялся, да и сказала:
– Давай возьмем вот этого. Смотри, какой он рыженький, красивый, совсем как из сказки.
Я кивнул в знак согласия. Так хомячок оказался у нас. Когда принесли его домой, бабушка подготовила для него большую стеклянную банку, а дно застелила ватой. Маленькое, рыженькое, дрожащее существо, постоянно чистящее себя, сидело в моих ладошках. Хомка постоянно принюхивался, медленно ползая по ладони.
– Ну, что? Давай, в банку его сажай. – проговорила бабушка. – Ему тоже отдых нужен.
Очутившись в банке, на мягкой вате, Хомка поползал по ней, а затем вдруг начал набивать ее за щеки! Набивал до тех пор, пока щеки не стали едва не с него самого ростом. Затем скрылся под вату и там, на дне банки, принялся вытаскивать вату из щек обратно и делать из нее домик! Сам, будучи коренным вегетарианцем, Хомка поглощал сухие геркулесовые хлопья, овощи, кроме помидор и огурцов. Насыпешь ему геркулеса, так он сначала щеки им набьет, а уж съест или нет – это вопрос другого характера. Но ел! Усядется на задние лапки, передними держит кусочек морковки, и уминает «за обе щеки». Он был совершенно ручной. Вынешь его из банки, возьмешь в руки, он и не убегает, и не кусается. Побегать его отпускали по комнате. Так он пробежит под кроватью, под тумбочкой, под шкафом у самого плинтуса и прямо в руки! А как побежит, так только и кричали ему:
– Хомка,