внезапно появилось много-много бумаги – аж четыре с половиной рулона обоев. Слава Богу. Теперь есть на чем писать книжечку! Теперь я точно начну, и буду писать толстую книгу. Солидную.
Да.
Но…
Почему-то все нутро переполнилось предчувствием результата необычного. Предчувствием событий. Предчувствием открытий.
Своеобразных.
90-е годы…
Все – к лучшему
Итак, в 1997 году я осмелилась и рискнула – начала писать солидную книгу. Вывела-запечатлела крупными печатными буквами первое предложение на волшебной бумаге от птицы: «Из дневника жизни нашей в 10-летии, венчающем ХХ век».
А тем временем, на постсоветском пространстве после распада или развала Советского Союза хоть и конец перестройки, но все же ее разгар.
Продолжение смены режимов.
Смена режимов распространилась на все сферы жизни… от государственного устройства… до устройства отдельно взятой семьи, предприятия и т. д. Ранее установленные порядки претерпели изменения.
Вокруг – сплошная политика.
Более того, исчезло постоянство в политике, в экономике, в общественной жизни и даже в любви. Место постоянства заняла быстросменяемость.
Но…
Происходящие перестроечные события, безусловно, волновали большинство людей. Только к быстро меняющимся (чтобы их не успевали запоминать, анализировать и оценивать), замешанным на опасности, происходящим перестроечным событиям большинство людей относились осмотрительно.
Люди осторожничали. Тревога, беспокойство присутствовали обязательно. Словно контролеры, спускающиеся с небес в моменты возможного проникновения опасности и новой спланированной внезапности.
Обновлений, улучшения жизни в стране и личной, разумеется, очень хотелось каждому. И участвовать в обновлениях, в процессе улучшения жизни, естественно, также очень хотелось. Но только в улучшении. В изменениях, направленных на улучшение, а не на обнищание законопослушного трудового большинства.
«Все – к лучшему» – говорили мудрейшие. Подразумевали, наверно, что произойдет естественный политический, гражданско-патриотический отбор. Хоть и дорого будет стоить, зато естественным путем, натуральным образом выяснится – кто есть кто.
Значит, к лучшему – раз берут на душу такую солидную, глобальную ответственность даже сами мудрейшие.
Птицы и политика
Забегая вперед, хочу внести ясность и ответить на очень важный вопрос, возможно вытекающий из первого приближения к данной книжечке либо ее спешного пролистывания.
Уважаемый читатель держит в руках это издание и видит, что оно посвящено «братьям нашим меньшим», крылатым друзьям…
Вопрос. И причем здесь политика? А также прочие рассуждения насчет общественных связей, других отношений, фрагменты которых будут встречаться в тексте книги?
Ответ. Автор не претендует на звание знатока политики во всем ее разнообразии. Вообще считаю, что «это»