сказала я, зажевав активнее. Захотелось брезгливо добавить: «Мне не нравится твоя Ульяна!»
– В воскресенье к нам присоединится Буравчик, – продолжил Пашка.
– Что? Как? Уже? – почему-то запаниковала я. – Он в городе?
– Конечно, в городе, – удивился моей реакции Пашка. – Он учится здесь в политехе. Что ты так всполошилась? Ты точно ему понравишься. Стройные брюнетки в его вкусе.
Ага, да как же!
– Все вместе запишемся в секцию, которую посещает Ульяна.
Час от часу не легче! Насколько мне не изменяет память, Шацкая у нас балерина недоделанная. Мы запишемся на балет? Представив себе Пашку и Буравчика в пачках и белых колготках, я негромко засмеялась.
– Ты чего? – озадаченно спросил Пашка.
– Ой! – хрюкнула я от смеха. – Представила себе просто… Смешно!
– Что смешного в боксе?
– В боксе? – тут же озадачилась я. – Уля занимается еще и боксом? Я думала, балетом.
– Она и балетом занимается, – кивнул Паша. Конечно, наш пострел везде поспел. И швец, и жнец, и на дуде игрец… С этой Шацкой все пословицы и поговорки переберешь.
Действительно, почему бы Ульяне и на ринг после сцены не выйти?
– Не пойдем же мы с Буравиным на танцы, – продолжил рассуждать Долгих.
– Но я не хочу боксировать, – запротестовала я. Воображение тут же нарисовало мой портрет с подбитым глазом. – Я вообще против драк.
– Мы придем на одно пробное занятие, чтобы подружиться с Улей, – успокоил меня Пашка. – Сейчас лекций практически нет, одни консультации. Где ты прикажешь мне ее вылавливать?
Сказала бы я где… А серьезно Пашка за дело взялся. Значит, сильно его Шацкая зацепила.
– Слушай, Ковалева, а есть что-нибудь холодненькое попить? – спросил Паша.
Конкретно у меня ничего подходящего не было. Но я, занятая своими мрачными мыслями, словно робот, поднялась из-за стола и направилась к холодильнику.
– Газированный квас, – протянула я пластиковую бутылку парню.
– То что нужно, – обрадовался Пашка. А затем озадаченно произнес: – Правда, тут записка: «Не трогать! Мое! Убью! Не шучу!»
– А! – я махнула рукой. – Да это Гошки-говеш… Георгия Олеговича то есть. У нас с ним такие классные отношения, он поймет, простит и не будет сердиться.
Как я «простила» его за съеденное яблоко…
Пашка жадно пил квас прямо из горлышка, поглядывая при этом на меня. Я тоже не отводила от друга внимательного взгляда. Танцующее пламя свечи озаряло красивое лицо Долгих. И время снова замерло. Но счастье в моем случае – штука мимолетная и хрупкая. Одно упоминание о сопернице – и… дзынь! А сейчас мне нравилось сидеть напротив и просто молчать.
Утолив жажду, Паша поставил бутылку на стол и, подперев голову, еще пару секунд смотрел на меня. А потом негромко сказал:
– Спасибо тебе, Поля.
– За что? За квас? – тихо спросила я.
– За то, что согласилась помочь.
– А для чего еще нужны друзья? – улыбнулась я.
Глава