нужно к психиатру, – спокойно констатировала Ленка.
– Но ведь я тебе все объяснила – только что, – в отчаянии проговорила Алька. – Если человек не признался…
– Из этого совсем не следует, что он не убивал! Мало ли, сколько преступников не сознаются в своих преступлениях, – что ж, всем верить, когда есть неоспоримые доказательства?
– Валерка не преступник!
– Аль, у тебя просто поехала крыша на почве того, что он отказался тебя трахнуть! Ты теперь из-за этого готова из него святого сделать. А он обыкновенный, поверь мне. Я-то его четвертый год знаю: каким он был и каким стал. Копчевский правильно сказал – пить меньше надо, тогда и кипятильники включать не захочется. Ну чего надулась?
Алька сидела, сощурив глаза и закусив нижнюю губу – так она делала всегда, когда собиралась идти наперекор всему, даже здравому смыслу.
Ленка, прекрасно знавшая свою неугомонную подругу, улыбнулась:
– Черта лысого я тебе доказала, да?
– Угу.
– Вот горе мое! – Ленка насмешливо покачала головой. – Ладно, так и быть.
– Что? – Алька быстро выпрямилась в кресле.
– Будем вместе искать виртуального убийцу. Вот только вопрос: где? Может, он во Владимире остался, а мы будем Москву-матушку перепахивать?
– Лен, ты прелесть! – Алька повисла у приятельницы на шее.
– Смотри не задуши. Выкладывай лучше, с чего ты собираешься начать, мисс Шерлок Холмс.
– С дома, где жил Кретов. Адресом Васька меня снабдил, остается пойти побеседовать с соседями – хоть какую-то исходную информацию добудем.
– Так и станут с тобой соседи разговаривать, – усмехнулась Ленка.
– Да почему? Ведь они должны знать про Кретова – как жил, кого к себе пускал…
– Удивляюсь я тебе, Алина, – перебила Ленка. – Кажется, не первый год, как уехала из своего Воронежа, а все не привыкнешь. Тут Москва, а не деревня, где все про всех знают. В многоэтажках люди годами живут и не ведают, как зовут соседа за стенкой. Утром – на работу, вечером – с работы и на боковую, общаться некогда. Так что, боюсь, твои надежды не оправдаются.
– Я все же попробую, – твердо сказала Аля.
– Когда ты хочешь туда пойти?
– Завтра.
– Завтра? – Ленка задумалась, что-то прикидывая в уме, и огорченно развела руками. – Завтра я не могу. Должна быть в одном месте позарез. Это насчет мамы.
Алька сникла. А она так надеялась, что завтра уже что-нибудь удастся выяснить. Каждый день дорог – след настоящего убийцы теряется все больше. Не говоря о том, что такое лишний тюремный день для невиновного человека. Но об этом она думать не будет! Ясно одно – придется идти самой, потому что у Ленки действительно серьезные обстоятельства: тетя Шура, ее мать, серьезно больна, может быть даже неизлечимо. Ленка мотается по врачам, ездит с матерью на консультации, и грех Альке требовать от подруги, чтобы та непременно освободилась по первому требованию.
– Не