я.
Она свирепо посмотрела на меня:
– Она это нарочно сделала. К семейному сборищу в выходные. Совершенно осознанно.
– Это хорошо. В смысле хоть кто-то понимает, что делает, потому что лично я ни хрена пока не понимаю.
Мёрфи сунула в рот остаток батончика.
– Моя младшая сестра помолвлена. Она заявится туда в выходные со своим женихом, а я как дура – без жениха, без мужа… даже без сожителя. Мамочка меня с дерьмом смешает.
– Ну… у тебя ведь был муж. Даже два.
Она вспыхнула:
– Ты не понял. Мёрфи – ирландские католики. Мужей-то два, но и разводов не один, а два – не уверена, что это повышает мой семейный рейтинг…
– Мм… Не сомневаюсь, с кем бы ты ни встречалась, он с радостью покажется в обществе вместе с тобой, разве нет?
Она оглянулась в сторону сидевших за своими столами подчиненных. Если взгляды способны убивать, этот смел бы в озеро Мичиган все крыло здания.
– Ты смеешься? Когда? Я уже года два ни с кем не встречалась.
Возможно, мне стоило подать какую-нибудь реплику насчет того, как пуста жизнь без спутника… Вместо этого я решил уколоть ее самолюбие. В прошлом это срабатывало неплохо.
– Непобедимая Мёрфи. Убийца разнообразнейших гадких тварей – оборотней, вампиров и тэ дэ и…
– И троллей, – буркнула Мёрфи. – Двоих – летом, когда ты был в отъезде.
– Ну… да… И при всем этом ты позволяешь себе скиснуть из-за какого-то там семейного междусобойчика?
Она мотнула головой:
– Послушай… Это личное, между мной и мамочкой.
– И твоя мамочка меньше тебя любит оттого, что ты не замужем? Что ты выбрала работу? – Я скептически покосился на нее. – Только не говори мне, Мёрф, что под маской пуленепробиваемой героини таится маменькина дочка.
Секунд десять она молча смотрела на меня, и усталость мешалась в ее взгляде с досадой.
– Я ведь старшая дочь, – пояснила она. – Ну и… в общем, все время, пока я росла, считалось, что я… Пойду по ее стопам, что ли. Мы обе так считали. Это нас сближало. Вся семья так считала.
– А теперь вдруг твоя сестра сделалась ближе к матери, чем ты, да? И это угрожает вашим с ней отношениям?
– Да нет! – раздраженно отмахнулась она. – Не так. Вернее, не совсем так. Или вроде того. В общем, это все сложно.
– Ясно, – кивнул я.
Она устало прислонилась к торговому автомату.
– Мама – очень славный человек, – сказала она. – Но последние несколько лет мне с ней нелегко. Я сильно занята на работе. Она считает, что мне не стоило разводиться второй раз, и это тоже немного отдалило нас. А еще я изменилась. Последние года два жутковатенькими вышли – я узнала больше, чем хотелось бы.
Я поморщился:
– Угу… Я же пытался предостеречь тебя.
– Пытался, – согласилась она. – Но я ведь сделала выбор. Все эти страсти… ничего, переживу как-нибудь. Только вот так мило побеседовать об этом с мамой я не могу. Вот тебе и еще одно, о чем я не могу с ней говорить. Всё мелочи, понимаешь? Только их очень много, этих мелочей. И они нас разделяют.
– Так поговори с ней, – посоветовал я. – Попробуй объяснить,