на меня.
– Что случилось позавчера вечером, Киана? Или мне лучше сказать: вчера в полдень? – его голос звучал спокойно.
Почему он не кричал на меня? С гневом я бы справилась. Тогда все карты были бы на столе. Ложная вежливость опасна.
Я открыла рот и снова закрыла. Ариэль сказала, что я должна проявить раскаяние. Но как я могла правдоподобно передать это, если не чувствовала в себе ничего, кроме холодной ненависти? Тут не помогало и воспоминание о его трагическом прошлом с Гайей.
Тишина давила на уши, напряжение было натянуто до предела.
– Я проникла в тюрьму на севере города.
Слова прозвучали слишком поспешно и слишком сухо – ни виновато, ни тревожно. Довольно вызывающе.
Я рискнула бросить беглый взгляд. По группе людей пробежал шепот. Кто-то выругался. На лицах промелькнули неприязнь, удивление и даже немного благоговения.
Нерон был исключением со своим бесстрастным лицом.
– Почему? – спросил он, заставив всех замолчать.
Черт возьми, я никогда не была хорошей актрисой. Так я не продвинусь дальше. Мне нужны эмоции. Что-нибудь реальное.
Я лихорадочно уставилась на свои переплетенные пальцы. Как должен чувствовать себя тот, кто нашел своих биологических родителей под землей и теперь убежден, что Омилия все это время была права?
Раскаяние не было на первом плане. Отчаяние вытеснило все. Так же, как в Сотерии, только хуже. Гораздо хуже, потому что теперь уже не было никакой надежды.
На этот раз мысли ненадолго задержались на маме. И продолжали блуждать по другим лицам. Нейт и Каспер. Лиам и Уилл. Их поймали в бункере только потому, что я хотела к своим родителям. Что случится с Каспером, если Нейту не удастся убедить маму в его невиновности? Где был отец Уилла? Неужели охранники все-таки поймали его?
А что с Уиллом? Где он? У него тоже есть возможность объясниться? Ариэль сказала, что об одаренных нам не нужно беспокоиться. А что насчет наших инвентов?
– Я… Я думала, что вы солгали мне, – выдавила я, не поднимая головы. – Я слышала слухи о том, что мои родители совсем не сумасшедшие. Вот почему мне нужно было убедиться в этом.
Снова последовало бормотание, на этот раз более возмущенное.
– Что за слухи? – сразу же выпалил Нерон. – От кого?
Я крепко зажмурила глаза.
– Здесь, в Омилии, я слышала кое-что в коридорах, не знаю, кто это был, я не смогла разглядеть лица. – Нерон никогда мне не поверит, но что-то я должна была сказать. – Но… Мне совершенно все равно, кто это сказал. Мне просто нужно было знать. Потому что я понятия не имею, кому могу доверять в этом городе!
Доверять.
Я переспала с Уиллом. Это было не самое худшее. Хуже всего было то, что я доверяла ему. Его признание в любви выбило у меня почву из-под ног после того, как я так долго предполагала, что его чувства были не более чем отражением моих собственных. Когда действительно чего-то очень хочешь, игнорируешь все тревожные звоночки.
«Такая, какая ты есть сейчас, и такая, какой