хочу, чтобы ты, омерзительное чудовище, вернулся в свой ад и оставил меня в моем. – Я развернулся к нему лицом и увидел, что он сидит в бледно-голубом кресле у эркера гостиной. Его спрятанную под капюшоном голову венчали оленьи рога, а с серебряного черепа на меня смотрели две черные ямы пустоты.
– Ты этого не хочешь, – мягко, но высокомерно прошептал Гнев, его голос напоминал треск пламени.
Я сжал челюсти и уставился на него, сохраняя упрямое молчание. Одно только его присутствие говорило о том, что он прав.
– Хорошо. Тогда что дальше? – бросив ему вызов, я ощущал, как в ожидании его ответа мой страх эхом разрастался в груди, в том пустом пространстве, которое когда-то вмещало и неповрежденную душу, и ее бьющийся сосуд. – Продолжай, чего же мы тогда хотим?
Гнев не обронил ни слова. Вместо этого, его кошмарный облик сравнялся с моим ростом, а затем обтягивающей перчаткой он снял свою маску, обнажая лицо небытия. Медленным и размеренным шагом он приблизился ко мне, но я, невзирая на свою настороженность, даже не пошевелился.
Он остановился в нескольких футах от меня и протянул мне в облаченной в малиновую перчатку руке, унизанной кольцами, серебряную маску презрения, злобы и разрушения.
Неужели он был настолько наивным, чтобы подумать, будто я приму эту маску? Особенно зная, кто он такой.
Одолевающий меня ужас до последнего боролся с непониманием, пока мой взгляд не упал на блестящий металл предложенной маски.
Словно мираж, на зеркальной поверхности черепа проявилось другое лицо. Постепенно изображение стало четким. Это лицо… Оно принадлежало девушке.
Стефани.
Тик-так, тик-так. Часы на каминной полке отсчитывали секунды, в течение которых мои пальцы сами по себе тянулись к маске. К ней.
Когда я притронулся к ней, до моего сознания донесся негромкий треск.
Дом. Он начал гудеть вокруг нас, заставляя маленькие предметы дребезжать по поверхности, ножки мебели стучать по полу, а струны спящего пианино единодушно издавать зловещий вой предупреждения.
Ужас того, что я почти сделал, заставил меня вырвать маску из рук Гнева и бросить ее в очаг, где она бесследно растворилась, превратившись в пар.
Тут же все вокруг успокоилось, и голос пианино затих.
Нависающая надо мной фигура Гнева исчезла, его малиновый плащ и офицерский мундир превратились в ничто, а низкий тревожный смех, каждый раз завершающий его визит, эхом разносился по гостиной, как затихающие раскаты грома.
Глава девятая. Стефани
Я уселась на стул напротив Лукаса, вызвав громкий и неприятный скрип ножек о линолеум и тем самым заставив всех четверых за обеденным столом удивленно поднять на меня глаза.
Сидящая рядом со мной миниатюрная блондинка с косичками хмуро уставилась на меня.
Хипстерские Очки передо мной выглядел самым шокированным.
– Нам нужно поговорить, – сказала я, нагнувшись к нему через стол.
– Ох-х.
Он бросил взгляд на своих друзей, которыми были Девочка