до первой встречи с Эриком, войдя в комнату, я увидела, что статуэтка пропала.
В тот момент я решила, что это сделал мой отец. Чарли была слишком мала, чтобы дотянуться до моего комода. Однако теперь я начала сомневаться в своей теории, потому что папа никогда не заходит в мою комнату и, тем более, не переставляет мои вещи без спроса.
Все эти происшествия, загадочные сны, безмолвные могилы и трагические истории могли свести меня с ума, если бы я позволила.
Я легла на спину и, заметив несколько трещин на отштукатуренном потолке, снова задумалась об Эрике и ночном видении, от которого никак не могла избавиться. Однако теперь оно оборвалось… потому что так захотел Эрик.
Глава восемнадцатая. Зедок
Я поднялся со стула, освещая домашний очаг сиянием своих глаз.
На каминной полке нервно тикали отцовские часы, а ускоренное перемещение стрелок сводило меня с ума.
Считая нескончаемые секунды, я почувствовал всеобъемлющий страх от того, что натворил. Точнее, чего не сделал.
Единственная причина, по которой я хотел поговорить со Стефани, проистекала из моей потребности заставить ее семью покинуть дом.
И поэтому я вновь передал ей свое мрачное послание. Однако из-за выбранной стратегии моя миссия провалилась. Если бы я только задумался о правильности своего подхода… Но я этого не сделал. Напротив, у меня появилось непреодолимое желание получить от нее хоть какое-то отпущение грехов.
Я хотел оправдать Эрика. Но… Я им не был.
Тот глупец Чейни. Его абсурдная версия истории жутко меня взбесила. Однако больше всего меня разозлили подробности, которые оказались совершенно точными.
Тем не менее, его оскорбительное вмешательство стоило расценивать как услугу.
Если бы мне хватило духу предстать перед Стефани во сне не в образе добродушного Эрика, а в виде ужасающей фигуры в маске, которая, наконец, завоевала ее внимание, разве слова мальчика не сыграли бы мне на руку?
Но нет, я решил к ней подсесть. Да еще и за пианино! Словно мы жили в одно время или, что еще нелепее, она была моим другом.
Неуверенно и робко из ее пальцев лилась дивная мелодия, приземлившаяся к моим ногам, словно груда костей из умерших воспоминаний. И те заметки, которые казались совершенно безжизненными, все еще были подлинным шедевром, насквозь пробивающим меня артиллерийской шрапнелью.
Несмотря на то что в своем провале мне хотелось обвинить прекрасную музыку, правда была в том, что… Я прекрасно знал, что дело было не только в этом. Потому что еще до того, как ее изящные пальцы коснулись мягких клавиш, я забыл о цели своего визита. С того самого момента, как я вторгся в ее царство сна. А может… еще раньше.
Предыдущий визит Гнева всплыл в моей памяти вместе с образом, проявившимся в его мрачной маске.
Стефани.
На ум пришла только одна мысль, объясняющая мое видение, и это было связано только с моим необузданным желанием явиться к ней в образе Эрика.
Воскрешая его безжизненную оболочку, я совершил ошибку, отразившуюся