Путешествие к центру себя, или Трикстер и другие субличности. Терапевтическая сказка
трудовую. Нет! Алина уже тусовалась на журфаке. С журфаковками потом в первопрестольную и свалила.
– Красотка, чо.
– Не мешай ей. Что дальше было?
Не нужно же уже расшифровывать, где чья реплика, да?
И вот я – в Москве! На что живу? Взрослые любовники и мамины переводы по двести долларов ежемесячно. Судьба заносит меня в писательскую тусовку. Российские фантасты и литкритики. И тут я признаюсь этой братии, что с детства пишу стихи и рассказы. «Ну-ка, дай-ка почитать-ка», – говорит мне Андрей Щербак-Жуков. После этого я чуть было не поступаю во ВГИК. Но не поступаю. Зато попадаю через его знакомых в редакцию одного из первых в стране глянцевых журналов «Дилижанс» и делаю для них интервью с музыкантами. Интервью публикуют. «Алина, приходи за гонораром!» Что-то около ста долларов, кажется, было. Ага, в долларах платили. Что сделала Алина? Она забыла! Я так и не пришла за деньгами! Опять! И первый свой гонорар не получила, так же как и первую зарплату в «педе». Хотя через Андрея мне несколько раз передавали настойчивое предложение забрать свои деньги!
– Ну как так можно?!
Слышу нарастающий писк. Скручиваю внутреннюю мать обратно на ноль, но возмущение не утихает. Вот за это мне и было стыдно…
– Или ты думала, что стыдно?
– Нет, Трикстер… Перед собой мне за это до сих пор стыдно. Причем я же совсем забыла про иняз… Теперь мне дважды стыдно.
– Хватит, – Артур хлопает в ладоши. – Давай третий эпизод, и будем перезагружаться. НТВ. Девяносто пятый год. Или девяносто четвертый… Вспоминай.
Кошмар какой-то… Еще и это! Все та же Москва, все тогда же. Решила я найти работу. Я же журфаковка, значит, можно попробовать что-то еще в СМИ. Уже не помню, через каких знакомых меня выводят на продюсера какой-то программы на суперканале НТВ. Мы встречаемся у метро «Полянка» (не спрашивайте, почему я метро помню, а программу нет). Диалог вышел примерно такой:
– У тебя есть опыт на ТВ?
– Нет.
– Что ты умеешь делать?
– Не знаю.
– Ну, хорошо… Ты приходи, какое-то время с кассетами побегаешь – от монтажки до эфирки, а там решим.
Я?! С кассетами побегаю? Через много-много лет я сама брала таких стажеров. Их называли «подаваны». Когда телевизионное производство перешло в цифру и вместо кассет из монтажек в эфирки летали файлы по сети, «подаваны» превратились в расшифровщиков… Но не суть. Тогда, в мои гордые девятнадцать, с моим-то фантастическим карьерным ростом от машинистки в пединституте до интервьюера в глянце, разве я могла так низко пасть? Бегать с кассетами?! Да ну что вы!.. Алина с высоко задранным подбородком отказалась от этого «унизительного предложения».
Ду-у-у-у-р-а-а-а! Какая же ты ду-у-у-у-р-а-а-а!!! Это был цвет и расцвет всего российского телевидения! Ты могла бы работать с Митковой, Шендеровичем, Евгением Киселевым, Леонидом Парфеновым! Тебе предложили работу даже после того, как ты гениально ответила «Не знаю» на вопрос о том, что умеешь делать! Убейся апстену прямо сейчас!
– И снова стоп… –