из ответов было бы перестать говорить о ценностях. Риторика о равенстве, справедливости, процессе и тому подобном не имеет ничего общего с тем, как устроен мир. В политике мы бы сделали упор на реальности «реальной политики». Защитники «реализма» в экономике обычно поддерживают так называемый экономический дарвинизм: дать системе эволюционировать, тогда выживут сильнейшие. Системы, содержащие в себе дыры, такие как коммунизм, не выживут. На данный момент американский стиль капитализма – это наилучшая система. В XIX веке эти идеи называли «социальным дарвинизмом». Вариант этой концепции популяризировался среди правых. Такой аргумент (часто невыраженный) иногда может воздействовать на сторонников американского стиля капитализма. Однако с данной точкой зрения существует ряд проблем. На теоретическом уровне эта телеологическая точка зрения на эволюцию, говорящая о том, что она ведет к наилучшей системе, не имеет обоснования. Также не совсем ясно, будет ли система, которая работает сейчас, гибка по отношению к будущим вызовам. Одним из недостатков текущей рыночной экономики является именно это – невозможность оценить гибкость системы.
58
С июля 2012 года, для людей с 16 до 24 лет. См. веб-сайт Бюро статистики труда: http://www.bls.gov/news.release/youth.nr0.htm (дата обращения 14.11.2012).
59
Наша юридическая система была подорвана растущим неравенством, которое было предметом недавних дискуссий. См.: Glenn Greenwald, With Liberty and Justice for Some: How the Law Is Used to Destroy Equality and Protect the Powerful (New York: Metropolitan Books/Henry Holt, 2011). Другие также привлекали внимание к тому, как провалы нашей политики – в силу чрезмерного влияния частных интересов – подрывают нашу экономику, и делали это еще раньше, чем финансовый кризис сделал это самоочевидным. См.: Robert Kuttner, The Squandering of America: How the Failure of Our Politics Undermines Our Prosperity (New York: Knopf, 2007).
60
Это перспектива, которую я показывал в своих более ранних книгах: Globalization and Its Discontents (New York: W. W. Norton, 2002), Making Globalization Work (New York: W. W. Norton, 2006), The Roaring Nineties (New York: W. W. Norton, 2003), и Freefall (New York: W. W. Norton, 2010). Есть и другие, кто высказывал подобные мысли, например в книгах – Robert Kuttner Everything for Sale: The Virtues and Limits of Markets (New York: Knopf, 1997); John Cassidy How Markets Fail: The Logic of Economic Calamities (New York: Farrar, Straus and Giroux, 2009); Michael Hirsh, Capital Offense: How Washington’s Wise Men Turned America’s Future Over to Wall Street (New York: Wiley, 2010); и Jeff Madrick The Age of Greed: The Triumph of Finance and the Decline of America, 1970 to the Present (New York: Knopf, 2011).
61
New York: Simon and Schuster, 2010.
62
New York: Twelve, 2011.
63
New York: Russell Sage, 2008.
64
New York: MIT Press, 2008. Эти книги следуют долгой традиции, включая книгу: Greg Palast, The Best Democracy Money Can Buy, rev. ed. (New York: Plume, 2004).
65
Альтернативная интепретация, которую я поверхностно обсуждаю в 5-й главе, принадлежит Томасу Франку (Thomas Frank), в его What’s the Matter with Kansas? How Conservatives Won the Heart of America (New York: Metropolitan Books, 2004).
66
Эта глава моих тезисов, опубликованных как «The Distribution of Income and Wealth Among Individuals», Econometrica 37, no. 3 (July 1969): 382–397. Другие работы, происходящие из этой ранней работы, включают две с Джорджем Акерлофом, с которым я разделил Нобелевскую премию 2001 года, – «Investment, Income, and Wages» (abstract), Econometrica 34, no. 5, suppl. issue (1966):118, и «Capital, Wages and Structural Unemployment», Economic Journal 79, no. 314 (June 1969): 269–281; одну с моим научным руководителем, Робертом Солоу, «Output, Employment and Wages in the Short Run», Quarterly Journal of Economics 82 (November 1968): 537—60; и еще одна глава из моей диссертации, «A Two-Sector, Two Class Model of Economic Growth», Review of Economic Studies 34 (April 1967): 227–238.
67
Я описываю некоторые из влияний, которые внесли вклад в эволюцию моего мышления