небось, активист какой-нибудь партии. Сейчас агитировать начнёт, или политическую дискуссию разведёт… Терпеть не могу!»
Корнев застал ещё комсомольские времена, и на дух не переносил институтских общественников – как на подбор болтливых, пустых и вороватых. И этот, похоже, из той же породы, только нынешний. Мордастенький, с сытеньким, верноподданническим каким-то румянцем идеологически подкованной молодёжи на пухлых щеках, зыркающими блудливо по сторонам глазками.
– Здравствуйте, уф! – поравнявшись с ним, запалено выдохнул незнакомец в клоунском пальто. Протянул руку, и когда доктор пожал её машинально, представился: – Минусов Олег Христофорович. Политические технологии и консалтинг.
– Технологии… чего? – без энтузиазма спросил Корнев.
– Политические технологии, – с нажимом уточнил молодой человек. – А консалтинг означает консультации.
– Значит, я тоже, когда больных консультирую… консалтингом занимаюсь?
– Конечно! – радостно кивнул Минусов. – У нас всё общество больно и нуждается в консультации специалистов. В этом смысле мы с вами коллеги!
Корнев украдкой глянул на семенящего рядом, подстраивающегося под его широкий, размашистый шаг, обладателя лоскутного пальто, и, оставшись недоволен, поджал губы. Не нравились ему такие люди – моложавые, энергичные, с неукротимым задором в глазах. Будто моторчик трескучий в них вмонтирован, бензиновый двигатель. Израсходовалось горючее – долил по – быстрому, за стартер дёрнул – и затрещал, заработал, как новенький, ручки-ножки задрыгались, голова завертелась, и отдых не нужен…
– Коллеги так коллеги, – обречённо согласился доктор и, не выдержав, поинтересовался грубовато: – Так чем, как говорится, обязан?
– Вы мне… Геннадий Михайлович, кажется? Лично мне вы, дорогой Геннадий Михайлович, ничем не обязаны, – суетился новый знакомый. Он пристроился рядом, и двигался по-птичьи, бочком, с прискоком, кажется, нисколько не страдая от ветра и холода, как отъевшийся, привычный к морозам снегирь. – Это я прошу прощения за навязчивость. Хотя, если подумать, все мы кому-то чем-то обязаны. Народу нашему многострадальному, например… Меня ваше выступление поразило и взволновало!
– Да бросьте, – смутился от неприкрытой лести собеседника Корнев. – Что я такого сказал? Так, экспромт… Накипело!
– То-то и восхитительно, что экспромт, а не занудный доклад по бумажке! – всплеснул руками незваный попутчик. – Чего в наших политиках не хватает, так это искренности. Такой, знаете ли, первозданности чувств. К демократам первой волны как угодно можно относиться, но уж в чём, в чём, а в искренности им не откажешь!
– Ну да, врали самозабвенно, причмокивая, – съязвил доктор.
– Врали, – легко согласился Минусов, – но как артистично! Так, что и сами в конце концов поверили, и людей верить заставляли. Тут ведь важно, кто говорит. Одно дело – чиновник, на все пуговицы застёгнутый, другое – молодой реформатор…