мысль: «Черт, я ошиблась!» – это было первое, что пришло ей в голову, когда Аврора очутилась в душных влажных джунглях с буйными зарослями огромного количества знакомых и незнакомых растений, томившихся в обшарпанной комнатке со старыми подтекшими обоями и толстым слоем сажи на высоком потрескавшемся потолке. Порываясь было удрать, пока на шум не прилетели ошалевшие хозяева домашнего ботанического сада, Аврора на всякий случай прислушалась к голосам в другом конце квартиры, и сердитый тенор Ясси33 подсказал ей, что вломилась она все-таки по адресу. Аккуратно лавируя меж раскидистых лап пальм, фикуса, лимонного дерева и гибискуса, Аврора преодолела полосу препятствий из выстроившейся на полу армии гераний, хлорофитумов, бегоний, острых щучьих хвостов, колеусов, крокусов, выпуталась из смертоносных лиан хойи и всевозможных плющей и прорвалась-таки в огромную общую залу, весь вид которой заставил ее замереть. Пораженная представшей ее глазам картиной, Аврора произнесла еле слышно на одном дыхании:
– Я б прибралась…
Ожидавшая увидеть шикарные хоромы с дорогущей отделкой и дизайнерской мебелью, обалдевшая Аврора попала в какой-то гадюшник, где единственной вещью, имевшей божеский вид, был синтезатор на металлической подставке. Посреди залы валялся матрац от двуспальной кровати, а вокруг него – скомканное постельное белье в разноцветных пятнах от всевозможных напитков. По всему полу были разбросаны алюминиевые банки, пакеты из супермаркета, коробки из-под пиццы и китайской лапши, грязные одноразовые тарелки, упаковки из-под чипсов, измятые ноты, стоптанная обувь, кожаные жилеты и джинсовые куртки, грязные футболки, рваные носки, какие-то косметические склянки и флакончики. Тут и там виднелись кружки с засохшими чайными пакетиками, а также островки пустых бутылок из-под спиртного, частично сваленные, словно кегли в боулинге. Единственный журнальный столик был завален хаотичными кучками корреспонденции и рекламных листовок, компакт-дисками и книгами подозрительного эзотерического содержания. Высокий треснутый бокал, по всей видимости, служивший пепельницей, был до краев наполнен тоненькими подкрученными полосочками какого-то странного пепла. Большой плазменный телевизор, красовавшийся на грязных отклеившихся обоях, был покрыт толстенным слоем пыли, а сквозь стекло немытого лет пять окна с трудом пробивался унылый тусклый свет, который неласково поблескивал в каплях щедро опрысканных растений, выставленных на ободранном подоконнике в строгом военном порядке. Грязные поддоны под безобразными цветочными горшками были переполнены водой, она беспрепятственно стекала на пол и собиралась во внушительную лужу, которая за много лет уже успела выесть огромное грязно-белое пятно на линолеуме. В душноватом спертом воздухе улавливались запахи цветочного магазина, гари и чего-то пряно-сладковатого, намертво впитавшегося в стены квартиры.
Аврора таращилась вокруг во все глаза и не могла поверить, что один из самых богатых и знаменитых людей Финляндии может обитать в подобном наркопритоне. Но резкий пронзительный