повернувшись к центру комнаты, громогласно, похрипывая, провозгласил Клавдий, после чего спустился на кровать.
Перешёптывания утихли, но на лицах некоторых проглядывало рвение вернуться к недосказанному разговору. Все уставились на учёного. Вячеслав Владимирович, хотя и понимал в каком обществе он находится, всё равно решил умолчать о бесценном изобретении, вследствие чего в историю вошла только главная часть – нападение на Леру. Что неоднозначно принялось слушателями. Мужчины с диагональных кроватей бормотали: «Прелюбодей. Охотник чистых дев. Покайся!». Женщина с кровати напротив продолжала настороженно следить за каждым движением рассказчика. Мужчину с крайней постели у двери, эта история рассмешила, а его соседи, на вид пенсионеры, качая головами, одновременно легли на кровати, закутавшись в халаты. Парень и девушка в другом углу безэмоционально продолжали смотреть на Вячеслава Владимировича.
– Какие помыслы преследовались тобой? – судейски спросил Клавдий.
– Я не хотел причинить ей вред, мне надо было просто поговорить с ней. – тоже он ответил и следователю, и на заседании суда.
– Поверим мы тебе,
Коль невозможно слышать речи девы.
На этом мы тебя оставим.
Представьтеся и вы ему. – обращаясь к присутствующим, приказал король, шаркая ногами по полу, возвращаясь к тумбе.
Увидев безразличие к своей персоне, не желая расстраивать Клавдия, и всё ещё из-за собственного интереса, уж очень его тянула к людям с другой структурой мысли, в крайности от теоретически стабильных формул, с которыми провёл больший жизненный период, Вячеслав Владимирович решил самостоятельно познакомиться с новыми лицами. Первыми оказались приятели с диагональных кроватей.
– Все мы дети Божьи… Хотя Господь дарует всем своё прощение, некоторые из них, как и ты, не заслуживают этого… Покайся, в греховных помыслах запутывавший душу. – перебивая и дополняя друг друга, подхватывали мужчины.
– Да, конечно, может быть чуть позже. – брезгливо улыбнулся Вячеслав Владимирович и про себя, обходя кровати, добавил. – Вера, которая приводит в жёлтый дом. «Бог им судья», не думал я ещё о вере в него, но осуждать их не могу.
Следующий сокомнатник сам начал разговор:
– Матвеевич. – протягивая руку бывшему преподавателю, представился молодой человек.
– Обходишься одним отчеством. – спросил Вячеслав Владимирович худого, особенно ярко это выражалось на лице, тонких губах, на широких ярких глазах, без блеска, и оголённой под расстёгнутой спальной рубашкой шее, светловолосого человека лет двадцати.
– Я не могу назвать тебе своего имени. И даже если ты каким-либо образом его узнаешь, не называй его при мне.
– Не нравится?
– И это тоже. Это последствие травмы. Я теряю сознание, как только его услышу. – он предложил сесть, Вячеслав Владимирович не отказался.
– Но я не могу называть тебя по отчеству. Есть другие варианты?
– Студент.
– Тогда, будем знакомы. – физик пожал длинную ладонь Матвеевича. – А кто эти? – понизив голос, Вячеслав Владимирович показал в сторону набожных.
– Борис