в комнату дежурная.
– Да-да, ложусь уже, – отозвался Серёга.
В груди что-то сжалось от тоски, пришло воспоминание о том, что это последний вечер, когда мы были вместе. Уже утром мы расстанемся. Анжела постарается, устроит подставу, а я поверю. Хотя… А почему бы хотя бы здесь, во сне, не изменить тот фрагмент прошлого? Не уйти сейчас, довести до конца то, что начали, не повестись завтра на подставу Анжелки и пусть она грызёт ногти, хотя бы тут – во сне, а в реале… В реале я тоже, пожалуй, попробую закрутить с Серёгой роман на эти десять дней отдыха. Сейчас нас никто не посмеет осудить, ведь мы взрослые самостоятельные люди.
Послышался звук закрывшейся за посетительницей двери. Скрип сетки на кровати, тихое шорканье – Серёга явно надевал тапки. Шаги. Дверца в мою темницу приоткрылась, впуская слабые лучики света, попадающие в комнату от уличных фонарей.
– Выходи, – шёпотом говорит.
Помнится, тогда, я так и ушла. Но в этот раз, всё будет по-другому! В подтверждение этих мыслей, не дав парню ни слова сказать, делаю несколько шагов, оказавшись вплотную к нему. Мои руки скользя по его футболке вверх, ощущая сквозь тонкую ткань упругое крепкое тело. Обнимаю его за шею, вынуждая склониться и легонько касаюсь губами его губ. Парень весь аж напрягся в тот же миг, но не растерялся – прижал к себе и куда более откровенно и чувственно поцеловал.
И вновь голова кружится. Его руки гладят моё тело, и я решаюсь сделать ещё один шаг – стягиваю свою спортивную кофту, и пока парень пребывает в шоке лишаю и его футболки. Прикосновение обнажённой кожи вызывает лёгкое покалывание и как будто зуд. Но ощущение настолько слабое, что вместо отталкивающего эффекта, как тогда, по дороге с качелей, наоборот, возбуждает, добавляя этакую перчинку.
Вскоре мы оказываемся в постели. Слишком узкой для двоих, но нас это нисколько не смущает. Я даже не заметила, как лишилась одежды, и вот он уже на мне. Напряглась в ожидании логичного приступа боли, но… Ничего. В смысле, неприятного ничего! Видимо здесь, в моём сновидении подсознание сжалилось и лишило меня неприятных ощущений в момент первой близости. И в итоге… Это было божественно! Мы словно дорвавшиеся до пищи и воды изголодавшиеся путники никак не могли насытиться нашими ласками и близостью. Стоило прийти в себя после очередного фейерверка и вновь начинались поглаживания, поцелуи, неизбежно приводящие к продолжению. Кроватью дело конечно же не завершилось. Я побывала и на столе, и на стуле, и на подоконнике… Последнее безумно возбуждало мыслью о том, что нас могут заметить.
Утихомирились мы уже под утро, когда за окнами забрезжил рассвет, а у нас просто-напросто не осталось ни на что сил.
– Мне надо идти… – впервые за всё это время подала голос я, и выскользнув из его объятий, дрожащими от усталости и неимоверной расслабленности руками начала натягивать на себя одежду.
– Я провожу… – тут же отозвался он.
– Нет, я сама, и закрой за мною дверь на щеколду, – попросила я, памятуя о том, что именно этой ночью