принадлежность к сфере психол. науки, с др. стор., этот же феномен актуален для лингвистики. В последнее время растет интерес к О. со стороны педагогики, истории, экономики, права, журналистики и ряда др. гуманитарных и естеств. – науч. дисциплин, что актуализирует проблему статуса О. применительно к ним.
Возможно «разделение труда» между психологией и др. дисциплинами по критерию различения между целым и его частями. Психология исследует О. в целом, др. дисциплины рассматривают лишь его частные проявления применительно к своему предмету. Сложно сопоставление интересов к О. психологии с философией и социологией, – именно в философии Л. Фейербаха была сделана заявка на особый интерес к человеческому О. как предмету первостепенной важности для «философии будущего». П. Сорокин относил О. к одной из фундаментальных категорий социологии, трактуя его в кач. социального взаимодействия и исключив из сферы компетенции социальной психологии, сводившейся, по его мнению, к изучению психологии толпы. Но наиболее настойчивые попытки толкования и определения как статуса, так и сути феномена О. были предприняты в рамках отеч. психологии во 2-й пол. XX в. Стала общепринятой трактовка статуса феномена О. в кач. предмета междисциплинарного психол. исследования (А. А. Бодалев, Б. Ф. Ломов и др.).
В 1970-е гг. дискуссия развернулась вокруг вопроса о сути понятия О., его соотношении с феноменологией личности, общности и деятельности. А. А. Леонтьев (1974) трактовал О. «не как интериндивидуальный, а как социальный феномен; как его субъект следует рассматривать не изолированного индивида, а социальную группу или общество в целом». Возражая ему, Б. Ф. Ломов (1976) отмечал «неправомерность противопоставления социального и интериндивидуального». Особо оживленной была полемика по поводу соотношения понятий О. и деятельность. А. А. Леонтьев, М. С. Каган, В. Н. Сагатовский трактовали О. как «часть деятельности»; Б. Ф. Ломов, Л. П. Буева, считали, что О. нельзя определять как вид или часть человеческой деятельности. По мнению третьих, О. может выступать в кач. одной из форм коммуникативной деятельности (Г. М. Андреева, М. И. Лисина) и вместе с тем рассматриваться в кач. самостоятельного, отличного от предметной деятельности, самоценного явления (Б. Д. Парыгин). В таком случае оно направлено прежде всего на реализацию глубоких личностных интересов и потребностей субъектов коммуникативных отношений во взаимовнимании, адекватном восприятии и понимании друг друга (А. А. Бодалев). Именно эта гуманистическая сторона О. еще ранее акцентировалась в концепции В. Н. Мясищева, когда он говорил об особой значимости культуры взаимного отношения и обращения друг к другу в ситуации межличностного контакта.
Но смысловое содержание категории О. не тождественно его этическому эталону, как это представлял М. С. Каган (1974), когда говорил о том, что критерием акта О. является способность видеть в другом «себе подобного и себе равного» в кач. некой альтернативы манипуляции человека человеком. Здесь существенно то, что такая подмена одного понятия другим