Призналась Светлана, заметив, что они свернули в переулок.
– Поедем куда-нибудь поужинаем. – Без особого энтузиазма предложил Беньковский.
– Нет, есть я совсем не хочу. – Ответила Светлана и покраснела. Беньковский скосил на Свету правый глаз:
– Могу пригласить к себе, но, во-первых, я предупредил при первой встрече, что волочиться за красивой женщиной с моей внешностью глупо, а во-вторых, что ты скажешь мужу?
– Сколько можно тебя просить не бравировать внешностью?
– Я не бравирую, а трезво ее оцениваю.
– Позволь мне это сомой решать. Если я тебе не нравлюсь, так и скажи. А Тема улетел на Канары, и раньше пятницы не вернется…
– Ты уверена, что муж улетел развлекаться не один, и хочешь ему отомстить, а я орудие мести…
– Если бы я хотела мстить мужу, я бы раньше это сделала. Поверь, предложений на эту тему я получаю предостаточно.
– Прости…
– Простила.
Доведя Светлану до машины, Беньковский остановился:
– Светочка, ты мне очень нравишься. Но мне не хочется пользоваться твоим мимолетным настроением. Ты сейчас под впечатлением от другого мужчины.
– Ты о ком? – Удивилась она.
– Я о Моцарте… Давай сегодня я отвезу тебя домой, а мое жилье мы посетим в следующий раз. Я должен быть уверен, что ты этого хочешь осмысленно…
– Как скажешь…
– Вот и умница.
– Ты удивительный мужик. Чем больше я тебя узнаю, тем больше тебе поражаюсь. – Улыбнулась женщина, влюблено глядя в косые, запавшие глазки своего странного кавалера.
Всю недолгую дорогу ехали молча. Светлана жила в солидном новом доме на Малой Грузинской. Проводив женщину до подъезда, Андрон Михайлович галантно распахнул дверь:
– Звони. Я очень радуюсь твоим звонкам.
– Почему ты мне не можешь позвонить на мобильный телефон? Кроме меня трубку никто не возьмет.
– Звони мне сама. – Многозначительно настоял Андрон Михайлович и, запустив Светлану в дом, вернулся к машине. Усевшись за руль, взглянул на часы. Стрелки показывали начало одиннадцатого. Андрон Михайлович откинул голову на подголовник. Если бы еще неделю назад ему кто-нибудь сказал, что он откажет даме во внимании, да еще такой даме, как Светлана, Беньковский бы долго хохотал. Но два дня назад в его жизни все изменилось. Андрон Михайлович Беньковский влюбился. Отпустив Светлану, он тут же о ней забыл. Перед его глазами возник образ другой прекрасной женщины. Отогнав видение, он тряхнул своей маленькой суховатой головкой и повернул ключ зажигания. Выехав на Большую Грузинскую, Беньковский не свернул в сторону Тверской к дому, а, миновав зоопарк, пересек Красную Пресню, спустился к Москве-реке и помчался по набережной. Через пятнадцать минут он въехал во двор огромного девятиэтажного дома на Фрунзенской набережной и остановился возле детской площадки Остановился так, чтобы видеть подъезд напротив. Прошло полчаса. Иногда в подъезд входили люди, иногда кто-то выходил. Беньковский сидел без движения. Сгорбившись и опустив