разглядывать бьющую под стеклопакет воду и тревожиться не позволил голос котенка: «Дай, дай».
– Блин! – Самого после коньяка мутило от воспоминаний о еде, а надо идти, что-то искать в холодильнике для этого…
– Молока нет. Что, опять сметаны?.. Курицу можно сварить…
«Дай, дай».
Необходимость заботиться и раздражала, и была приятна. Как-то неожиданно приятна. К дочке Сергеев долго испытывал брезгливый страх – маленький ребенок его пугал. Стал брать на руки уже года в полтора, когда она вовсю сама топала, и ей не нравились его тисканья. Помнится, на удивление и обиду тогдашняя жена отреагировала осторожным упреком: «Раньше надо было, тогда бы привыкла».
К сыну он проявлял больше внимания, даже памперсы менял, укачивал. Но как-то без души, по обязанности. А вот теперь чувствовал, что ему требуется этого приблудного Штормика сначала накормить, а потом пощекотать, поиграть. Сделать ему хорошо и приятно.
На улицу выходить не хотелось. Хорошо, что бутылка для окурков стояла здесь, в прихожей у двери. Сергеев открыл вентиляционное окошко в туалете, закурил. Дым послушно потек в окошко как в трубу.
Что, надо в Михайловку, там он видел зоомагазин. Купить корма, лоток нормальный, наполнитель, от блох какую-нибудь хрень… Вот же свалился на голову подарочек…
Котенок поел, умывался. Бумажки на подносе были сухими.
– Если на пол напрудишь – получишь. Понял?
Тот не отреагировал.
– Слышишь, нет? – наседал Сергеев, будто котенок мог ему действительно ответить. – Черт, – снова встал перед окном, – дождь-то серьезный. Никаких просветов.
Не было желания ни умываться, ни надевать джинсы, свитер… Есть не тянуло, и писать сценарий, читать… Зря вчера коньяк допил – тяжелый все-таки, хоть и трехлетний. Два дня подряд прибухивать, это перебор. Не справляется организм… Сергеев косился на Штормика, оправдываясь тем, что следит, как бы тот не сходил на пол, а на самом деле любовался.
Ну, не то чтобы любовался, а с интересом наблюдал.
Котенок в свою очередь наблюдал за Сергеевым, сидя от него в шаге.
– Что, поиграть надо?
Можно бумажку свернуть и привязать нитку. Котятам нравится ее ловить… Бумажка-то есть, а нитка… Потом… Еще покурить, что ли?.. Нет, сначала кофе… Был бы зонтик, пошел бы в Михайловку.
Вместо зоомагазина представилась та наливайка с потрепанными мужичками и странной старухой, радушным кавказцем, а может, греком. Там было тепло и сухо, вкусно пахло чачей. И еще минуту назад передергивающий плечами при воспоминании о коньяке Сергеев захотел сесть за столик с рюмкой чачи, нехитрым бутербродом. Сидеть, поглядывать в окно, по которому стекают капли, слушать разговоры соседей. Наверняка там кто-нибудь есть…
– Так-так-так, – осадил себя. – Сбухиваться начал, Олег Викторович? Не надо. Сорок семь лет как-то вытерпел, а теперь алкашом становиться смешно.
Но картинка продолжала маячить. На ней Сергеев был уже почти стариком, высушенным южным солнцем и крепким алкоголем. Он