Фарангис. Махназ Фаттахи

за ним в штаб КСИР.

      Мой двоюродный брат Аббас сказал дяде Мухаммад-хану:

      – Мы уходим! Если появится необходимость, присоединяйтесь к нам!

      – Да хранит вас Всевышний, – ответил тронутый словами сына дядя.

      – Мы не смиримся с тем, чтобы враги так нагло явились на наши земли и растоптали нашу честь! Мы не позволим забрать наши земли и сделаем для этого все, что в наших силах. Если же судьбой нам предписано не вернуться, то заранее просим у вас за всё прощения.

      Я понимала, что, когда мужчина произносит такую речь, он намерен сражаться до последнего вздоха и либо умрет, либо до конца защитит свою честь и вернется победителем. Ибрахим и Рахим просили односельчан беречь наше поселение и при надобности отправляться в штаб за боеприпасами.

      – Враг наступает со всех сторон. Будьте бдительны даже по ночам! – предупреждали они.

      Я смотрела, как восемь человек из нашей семьи, включая моих родных братьев, уходят на войну, и сердце мое нестерпимо сжималось. Я не понимала, за что нам суждено столкнуться с такой бедой. Ощущая царившие вокруг тревогу и боль, я старалась быть сильной, чтобы помочь маме вынести эти трудные времена.

      – Пожалуйста, прошу вас, – украдкой говорила я братьям, подойдя к ним ближе. – Будьте осторожны.

      – А ты позаботься о маме с папой, – ответил Рахим. – Теперь ты – мужчина этого дома.

      С зажженными лампами в руках и Коранами мы стояли на темной улице и провожали наших мужчин. Женщины вокруг плакали и произносили салаваты. Так, под голоса и всхлипывания матерей, жен и сестер наши молодые мужчины в курдских платках и с ружьями в руках начали свой путь в сторону Касре-Ширин. Я шла вместе с ними до Гурсефида, где они сели в машину на трассе и поехали дальше.