И его отец приходил…
На сей раз Марина собиралась идти с Максом.
Она все названивала ему; чувствуя неладное. И это выбивало ее из колеи. Еще у Марины появилась догадка, что ею управляют – она этого терпеть не могла!
В конце концов, пошла одна…
На душе у нее кошки скребли. И все время она чувствовала внутри эти капли сдавленного презрения: что просто «потеряет собственность» – и из-за кого? Ей прямо как горло сжимало… чем-то инородным.
Впрочем, она старалась держать себя в руках…………………………………………..
……………………………………………………………………………………….
Даже закатный свет города только слегка расслабил Марину, на чуть-чуть. Этот обволакивающий рыжий «ковер» света на проспекте, переливавшийся и теплый. Которым были устланы проезжая часть, тротуары… сияющие «ворсинки» на шершавом бетоне, почти как электрические.
Оранжево подсвеченные клены в оранжевом закате.
На площадке в парке – всего два байкера. Мотоцикл был только один – ярко-розовые блики на руле преломляли закатные зоны.
«Здорово. А где весь народ?» – спросила Марина подойдя.
«Не знаю… а кто те нужен?»
Она рассмеялась и ничего не ответила.
«Макс скоро приедет».
«Да?» – Марина встрепенулась…
На бензобаке мотоцикла стоял пустой пластмассовый стаканчик. Закатный свет отражался в его прозрачности – ярким, оранжевым всполохом. Марина убрала стакан и стала фоткать мотик телефоном. Подходя то с одной, то с другой стороны; и на фоне синеватого здания торговой компании вдалеке.
«А Марат будет?» – спросила она потом.
«Не, он еще только вернулся из командировки. Завтра, может… Слушай, а ты будто не знаешь, а?»
«Не знаю, я не стала ему звонить», – Марина зевнула намеренно равнодушно.
Она все ждала Макса.
Когда он появился, то был уже сильно пьян…
– Его привез Юрец Пафонов. Ну я спрашиваю – вы где слоняетесь вообще, а он так только взгляд отводит, знаешь, смешливо. И рукой махнул – «устаканься, мол». И потом…
Она остановилась и нервно поджала губы.
– Что? Он подкалывал тебя?
– Ну-у… аккуратно, конечно, – Марина поводила рукой из стороны в сторону. Ей тяжело было признавать. – Или мне показалось только… не знаю даже. Он, знаешь, делал вид, что не соображает ничего. Но и в то же время так ухмылялся лукаво, урод. И все с остальными, а меня будто вообще нет. Потом… я прошу у него на пиво… вежливо, по-нормальному. Обрати внимание. Он все то же самое.
…В конце концов, Марина вчера удивленно взглянула на Макса. И продолжительно.
«Не поняла, а тебя чё, это напрягает?»
Он стоял, не отвечал. Смотрел в сторону.
«Ты меня слышал? – она повторила. – Ты что, напрягаешься, что ли… когда я у тебя денег прошу?»
Говорила не угрожающе… но твердо.
– Так что он не мог уже делать вид… что не чувствует неловкости – ну, ты понимаешь. В общем, его дебильная улыбочка исчезла,