и искр, наложение, либо друг на друге, под маленькими уголками – и все это золотистый плед…
Вдруг… Денис услышал в отворенном окне ровно шипящее на междуволнье радио. Шип был и там, и прямо возле его уха, словно подставили динамик, – и потом, когда окно осталось позади, Гамсонов еще долго слышал шип. Почему-то…
Он шел дальше – и опять разворачивался ворсистый световой плед.
И Денису казалось, он все еще идет на шип, и отворенное окно снова появится где-то впереди.
Тут он вспомнил, как неделю назад схватился с тем парнем, на полу своей кухни, в московской квартире в Отрадном… как они катались по полу, и Гамсонов бил его коленами в колени… Нож был всего в миллиметре от сплетения… Гамсонову повезло… Сейчас… он представлял все это… в какой-то пряной дымке.
И этот разговор с Переверзиным, который задал резонный вопрос: «с чего бы вору проникать в твою квартиру средь бела дня да еще и зная, что хозяин на месте…»
Он вспоминал и вдруг почувствовал теплую капельку пота, выделившуюся на виске.
Теперь он тревожился только за скорость Интернета……………………………….
……………………………………………………………………………………….
И тут он понял, что шип растворился – уже ничего не слышно.
Дорога повернула – в какой-то двор; который был усажен кленами так густо…
Листва, подсвеченная солнцем и сверху, и внутри. На момент показалось, она – единая масса-полотно. И тени – сотни, тысячи фрагментов, уголков за внешней листвой, – Гамсонов шел и купался, как в море… Но ни разу… так и не докоснулся ни до одного краешка листа.
Ему как-то… не хотелось этого делать.
Подсвеченная, желтая листва.
Вдруг… все расступилось – и опять стройка. Это та же самая? Кажется, да. Очень чистое железо бытовок за желтыми горами песка… Денис увидел, что оградительная ленточка на одном штыре уходила куда-то в землю… очень глубоко?.. И вдруг повеяло странной энергией, свежестью! И фонарь, приделанный к углу одной бытовки засвечен молочной кляксой… но больше похоже, что включен; что его случайно оставили днем. Может, действительно?..
И по-прежнему стройка пустовала.
«Видно, я вышел не туда».
Гамсонов направился обратно по двору. Кленовое море. Клены-торшеры – но теперь он яснее ощущал отделенность каждого искромсанного желтого шара…
«Господи, что со мной такое? – вконец спросил себя Гамсонов.
Да, он уже совсем насмехался над собой: «Ей-ей я начинаю походить на Костю Левашова!» – дивился про себя. «У которого всегда бредовые фантазии» – а себя Денис считал начисто лишенным воображения.
Эти мысли тотчас вывели его из забытья – через пять минут он уже стоял на пороге «Электромира».
V
Потом в один день вдруг прошел ливень. Погода посвежела, озонная свежесть долго не пропадала. Клены во дворах отсырели, но ни на толику не утратили яркости и света, – солнце стояло в них как по инерции.
Они «выключались» только ночной