Вечного города в настоящем проносится
на мотоцикле гремящем римлянин юный
На правом его плече Колизей в современном
гриме —
с подсветкой по вечерам где время в шоке отныне
смотрит сквозь дыры и шепчутся тени с латинским
прононсом
На левом плече: в нарастающем цикле – свет
лунный
отраженный на лицах Юлия Цезаря и Траяна
и твоего гонителя Августа Октавиана
(кому его палец правой руки указýет из тьмы?)
Он не знает того что оправдан уже наказуемый
но две тысячи лет не много ли – мир —
для раздумий?
Городской Совет Рима отменил на свой лад
приказ императора Августа об изгнанье поэта
Ты – свободен Овидий: возвращайся назад
в этот город разрушенный – в римское лето
«С легкостью летящего пера…»
С легкостью летящего пера
сдунул ветер день с моей орбиты:
значит остаются во вчера
те кто позабыв меня – забыты
Там теперь свечей не зажигают
и совсем не запирают двери
и в сюжет где плечи обнимают
более никто уже не верит
Некому в опустошенной мгле
слушать как поскрипывают ставни
Это было раньше на Земле —
в моей жизни данной – дальней – давней
«Я тоскую по запаху моря – толкую…»
Я тоскую по запаху моря – толкую
о вещах далеких от берега – вещая
о звездных песчинках космоса и о гроздьях
галактик но мысль о виноградинах гладких
не дает мне покоя
как шум прибоя
по вечерам в таверне
Я еще там наверное
сижу на плетеном сиденье стула
неподвижно как будто уснула:
я просто с ветром сливаюсь —
воздухом Крита спиваюсь
в цветочном дурмане
Эта земля меня манит
на расстоянии
в любом состоянии
духа:
душа не лишенная слуха
способна любить и плакать
и в Петербургскую слякоть
теплом наполнять до края
как будто живешь играя
подобно ребенку на берегу
который смеется
А может я так берегу
в себе и ребенка и солнце?
«Когда затихает город…»
Когда затихает город
как будто бы в горло горна
горнист выдыхает звуки
прошедшего дня —
меняется что-то в корне
пространства: изломы – излуки
Взрывается ветер в кроне
деревьев – кустов – меня:
внезапность его виня —
могу ли я что-то кроме
пугающей тьмы вменять
реальности незнакомой
впадая в ее поток?
Лимонной луной —
оскоминой
мир чувствуя между строк
Любовь далеко
Солнечная любовь где-то за облаками
скрыта под их обломками
и за словами ломкими
встало молчанье скалами
а