мне понравилась.
Дезмонд рассмеялся:
– На то и был расчёт хитрой лисы, Мануэнды Таббат. Она тебя обаяла, ты купилась. После этого будешь её соратником в капании мне на мозг. Её можно поздравить.
– А нужно капать? Про внуков?
– Про всё. Маман любит манипулировать, и когда что-то вылетает из-под её контроля, она расстраивается. Например, я. Хотя она сама была мне прекрасным учителем того, как жить и ни на кого не оглядываться, – совсем не ласково произнёс Дезмонд.
– Вы не ладите? – с сочувствием спросила я.
– Отчего же? Ладим. Но не так, как ей хочется, – хмыкнул он.
– Извини, что спрошу, а папа у тебя есть или…
– Или. Канул в погоне за неизведанном.
– Мне очень жаль. Но, значит, он не умер?
– Я бы так не сказал, – поджав губы, ответил Дезмонд.
С сотней извинений я удалилась. Первая брачная ночь обещала быть сонной.
Я вошла к себе и от нечего делать запустила в воздух иллюзию – сверкающий огнями символ надкушенного яблока – ноутбука нет, хоть так о нём помечтать. Задумалась, стоя посреди комнаты, и, словно мыльные пузыри из трубочки, выпустила из ладони алые цветы. Они сияли по краям, росли на глазах. Затем взлетали вверх и растворялись. Всего лишь иллюзия, а будто бы чудо!
На один из них из ниоткуда выпрыгнула моя фея Алкала. Удержала равновесие на одной ножке, как Дюймовочка в сказке Андерсена, затем перескочила на другой цветок, когда первый стал лопаться.
– Мне нравится игра! – прозвенела она.
Красиво: золотая фея на алом. Но на десятом я остановилась. Подумала о хорце. Он тут как тут, выскочил из юбок, словно весь день там прятался, и, царапаясь острыми коготками, взобрался мне на плечо. Я вспомнила, что совсем недавно зверёк шастал по крышам вокруг летнего сада на балконе. Взяла хорца на руки, заглянула в несмышлёные глаза-бусины и спросила, удерживая на расстоянии:
– Интересно, насколько ты меня понимаешь?
– Настолько, насколько ты хочешь, – ответила вместо пушистика Алкала. – Давай писать. Или играть! Что ты ещё придумаешь?
Хорец вдруг вцепился зубками в денежный браслет, словно хотел откусить. Я отодрала его и погрозила пальцем перед пронырливым носиком. Но вновь почувствовала жар в щеках от стыда: деньги надо вернуть. Я не хочу, чтобы Лэйнар продолжал думать обо мне, как о воровке. Он наверняка не примет объяснения, возможно, скажет неприятное. Я ему вообще должна быть сейчас неприятна… Но я отдам.
Теперь другой вопрос: если, по словам Дезмонда, крыло, где живут лаэры, охраняет стража, как мне проникнуть туда незамеченной? Хотя если вдохновение на моей стороне…
– Алкала, я хочу поиграть в невидимость! Подскажешь, как?
– Ты можешь представить себя в зеркальных одеждах…
– Хм… Наверное, нет. Народ будет видеть свое отражение, это не хорошо.
– Но ты никуда не денешь свою материальность!
– А если очень нужно?
Фея задумалась. А у меня возникла мысль:
– Хочешь попробовать что-то новенькое?
– Алкала любит вкусное.