и два дня ныл, выклянчивая у Мани батарейки.
Повздыхав, Маня уступила и купила ему на станции батарейки. Сочла, что ему, как любому мужчине, все-таки необходимы какие-нибудь «игрушки». Но про себя лелеяла тайную мысль, что реанимировать эту «древность» все равно невозможно.
Оказалось – возможно.
И Маня прокляла все на свете.
Леша слушал «убойный музон» на коротких волнах – в FM-диапазоне, со знанием дела заметил довольный Леша. Приемник хрипел, сипел и кашлял – как сам Леша в первые дни «болезни».
Но Лешу это не смущало.
Маня держала себя за человека культурного и интеллигентного и терпеть не могла попсу, рекой льющейся с «коротких волн».
А уж так называемый «русский шансон» – эта дешевая смесь блатняка с цыганщиной, по ее мнению – был ей особо омерзителен и буквально заставлял страдать.
Потому что Леша сильно его уважал и постоянно отлавливал, шастая за Маней по дому и участку.
Доведенная до отчаяния Маня сначала было расфыркалась и вскипела – типа, она у себя дома, а не наоборот в конце концов. Но быстро одумалась и приняла, как ей казалось, справедливое решение: Леша может слушать то, что ему нравится, но только на участке, а в доме – нет.
То есть произвела разграничение территории – на свою голову. Это была жестокая ошибка, но переиграть было уже неудобно, да и не получалось, если честно. Леша по-деловому твердо придерживался изначально достигнутых договоренностей.
… Так. На «Свежее» скакнул. «Храните деньги в сберегательной кассе», – блатным голосом посоветовал ведущий «Свежего». Так. Отбивка-микст – то есть смикшированная из «народных» хитов. «Гряньте нам что-нибудь!» – опять гнусно-приблатненно попросил «диджей» на фоне «микста».
Так. «Авторадио». Или нет – опять «Дорожное»…
Ужас.
Именно в этот момент Мане дало по ушам и слегка откинуло, и она зацепила рукой лейку, которая совершенно ей не мешала.
Вот тут-то ее и настиг добрый, открытый Лешин взгляд, приглашающий разделить с ним восторг по поводу очередного убойного «музона».
… Ну зачем, зачем я сказала это – «можешь слушать на участке»!..
… За глаза твои карие,
За ресницы шикарные,
За осиную талию,
За тебя, моя женщина -
Поднимаю бокал! – разухабисто неслось из приемника мужественным хриплым голосом.
Причем хрипел не только «голос», но и сам приемник. Мерзопакостным сухим хрипом, треском и шипением – в самых патетических местах в унисон с «голосом».
Лихой «надрыв» шел по полной и, очевидно, был больше рассчитан на женскую аудиторию.
Маня страдальчески поморщилась.
Ну да. От подобного, проникновенно-мужественного и удалого, женщин кидает в дрожь – млеют они, не выдерживают.
За твои ласки нежные…
… Как – это еще не все?! Длинная, однако, песня.
… За глаза твои карие,
За улыбку усталую
За тебя, моя женщина…
…