пришло мгновенно. Кажется, каждый второй россиянин решил провести праздничные дни в Барсе. И без того недешевые авиабилеты подскочили в цене в три раза. «Хорошо! Еще пока не буду огорчаться. Сейчас посмотрю гостиницы, а там решим». Конечно, с гостиницами было попроще: масса вариантов, начиная от центра города, заканчивая хибарами в горах. Самое огорчительное было то, что из России летело всего несколько авиакомпаний, которые весьма вольготно чувствовали себя в ценообразовании, в то время как из Германии было с десяток лоукостеров…
– Ты понимаешь, самое обидное, что тебе билеты туда-обратно обойдутся всего в 30 – 50 евро, а мне во все 300!
– Хм, очень странно…
– Ничего странного! Это у вас масса лоукостеров, а у меня всего несколько опций, цены я тебе присылала…
Шло бурное обсуждение. Кажется, Реза не верил, что ее отказ в путешествии в Барселону был вызван именно ценами, нежели банальным нежеланием провести эти дни вместе. Он даже пытался как-то робко заикнуться о совместном проживании в одном отеле, «чтобы получше узнать друг друга», на что она даже не ответила. «Лучше бы поговорил о финансовой стороне вопроса, ведь я тебе сотню раз говорила, за сколько снимаю квартиру и сколько в целом получаю денег на руки!». Она негодовала. Неужели не предложит оплатить авиабилеты, неужели вновь подозревает, что она видит в нем только мешок денег? И даже если на минуточку представить, что это так: разве 300-400 евро – такие большие деньги для столь статусного мужчины? Или просто желание провести эти дни вместе не столь велико?
Она в очередной раз огорчилась. Он не готов вкладывать в отношения. Даже 300 евро. Конечно, это было обидно. И ведь действительно для нее путешествие вставало в немалую сумму денег, а времени не так уж много – всего парочка дней. Так стоила ли овчинка выделки? После всех расчетов и умозаключений она пришла к выводу, что после всей этой ситуации и его нежелания помочь, она не хочет больше развивать с ним общение. Нет, она не устроила скандал, не сказала резких слов. Просто постепенно стала все реже и реже отвечать на сообщения, покуда в один день все не сошло на нет.
«Ну, что ж! С Реза все понятно. Значит, остается ждать поворота колеса фортуны!», – твердила она себе, когда от подступающих слез было невозможно дышать. Может, все-таки жизнь действительно устроена по принципу маятника? Нельзя слишком ярко и живо радоваться, демонстрировать миру, что все хорошо? Ведь спустя время в той же степени, в той же дозе приходит негатив. Неужели нужно все держать при себе: и печали, и радости, и даже когда хочется громко смеяться, делать это как-то потише? Она могла судить сугубо по собственной жизни, в которой определенно были хорошие и очень плохие периоды. Нельзя сказать, что жизнь была сколько-нибудь определенной и ровной.
Как и следовало полагать, ноябрьские праздники неминуемо настали. Никакой Барселоны, никакого солнца и тепла. Москва превратилась в траурный город, заметно похолодало. Выпало три праздничных денечка, и первый из них она решила провести в трудах: