большого зала, и его подопечные подходили к нему по одному, или все вместе. Жесткого регламента не было. Хартман старался сохранять в своей группе видимость дружеской непринужденности. Баджомба обычно травил анекдоты, Арлетта закатывала глаза и отвлекалась на приветственные возгласы окружающих мужчин. Костян обсуждал с куратором темы адреналинового преимущества параплана над горным байком, а также прочего экстрима.
В этот день Изяслав Хартман хотел отступить от своего правила и зайти к Арлетте в гримерку, чтобы, наконец, решительно объясниться с ней. Но не было повода, а хотелось, опять-таки, непринужденности, естественности. И тут, в служебном коридоре клуба, ему встретился генерал полиции Дериногин и таинственным голосом осведомителя сообщил, что подопечные куратора что-то затевают. Только что Константин Нечаев скрылся в гримуборной Арлетты, а самим Нечаевым с утра интересуются приезжие высокие чины КГБ. По служебным каналам Изяслав уже был предупрежден об их прибытии, и получил предписание оказывать им при необходимости всяческое содействие.
Повод зайти к Арлетте появлялся, хотя и заключал в себе неприятный укол ревности. Поблагодарив генерала за расторопность, Изяслав двинулся в нужном направлении.
Глядя ему вслед, Дериногин чувствовал себя кем-то средним между опытным опером и серым кардиналом, который умело манипулирует другими фигурами для осуществления собственной игры, оставаясь при этом в спасительной тени. Обездвиженного и разоруженного Гранит Романыча уже загружали в машину, Дериногин сам хотел поехать на доклад к Околевичу, но потом передумал и поручил патрульным сдать отработавшего свое старикана «на склад роботов» в Гранд-отель и немедленно возвращаться обратно. Дериногин решил, что будет лучше остаться понаблюдать за обстановкой в клубе, как и приказывал Околевич. Уж слишком эта обстановка была взрывоопасной: тут и подозреваемый Нечаев, и вступивший в дело Хартман, и курсирующие по клубу неизвестно зачем боевые роботы из Град-отеля.
27
В этот вечер Рудик закатывал в своем особняке очередную вечеринку для нужных и важных людей. Среди них он слыл хлебосолом, любящим жизнь во всех её проявлениях. Да, он знал толк в красивой жизни. Он любил отдохнуть со вкусом и размахом, но, с другой стороны, умел хорошо считать деньги. Расходы на организацию вечеринок многократно окупались нужными связями, ростом карьеры, осведомленностью в интригах, участием в махинациях с имперским имуществом на положении своего парня в доле.
Рудик учитывал, что его уважаемые гости весьма пресыщены по части развлечений. Он следил за тем, чтобы его вечеринки не были пресными, чопорными, скучными. То есть, минимальный набор удовольствий в его особняке всегда оставался на уровне: изысканная еда и напитки из своего ресторана, премиум сауна, купание голышом в бассейне с шампанским, в обществе моделей своего эскортного агентства. Но в дополнение ко всему, хотелось