скормил собакам»?
– А ты сам присмотрись к ним повнимательнее и увидишь, что у них уши-то – без мочек.
Ивар посмотрел на девушку в синем платье, потом на ее спутников: вроде уши как уши.
– А что за красные тряпки у них на одежде? – спросил Ивар торговку.
– Так положено. Каготам разрешено заходить в город только по понедельникам и с нашитой гусиной лапкой, чтобы все их видели и не заразились.
– Почему гусиной?
– Почем я знаю? – пожала плечами женщина. – Может, оттого, что они как сарацины: моются то и дело. Как гуси.
– А почему «каготы»?
– Да потому что воняют дерьмом. Изо рта смердит и от тела вонь страшная, особенно когда дует ветер с юга.
Стоявший рядом молодой монах-доминиканец, с интересом прислушивавшийся к их разговору, не выдержал:
– Вот что ты глупости городишь, безумная женщина? Не потому «каготы», что воняют – хоть они и вправду воняют – а потому, что canes Gothi, сиречь готские псы. То бишь отродье нечестивых готов, разносчиков арианской ереси.
– Мы, конечно, книжек ваших мудреных не читали, – обиженно ответила торговка, – но кое-что знаем и без книжек.
– И что ты знаешь, о несчастная? – закатил глаза монах.
– А то, что они происходят не от готов твоих, а от сарацин и жидов. За это их Господь и проклял. Поэтому и трава вянет там, куда ступает их нога, и любой плод, что возьмут в свои руки, червивеет и гнилью поражается. А еще люди говорят, что они, на самом деле, родятся от басахонов и басандер, поэтому у них и перепонки между пальцев как у жаб.
– Тьфу ты, глупая женщина! Рассказать бы настоятелю про твои языческие бредни, да жаль на тебя время тратить.
– А то, что они все ворожеи и колдуны, тоже бредни? – не унималась торговка. – Говорю тебе: горит во нутре их дьявольский огонь похоти, оттого и пышет от них жаром как от печки.
– Осторожнее с такими речами, женщина! – предостерегающе поднял руку доминиканец. – Не то как бы тебе самой не оказаться на крюке. Или не знаешь, что Святой Престол постановил в булле Super illius specula? Поступать как с еретиками – сказано там – с теми, кто вступает в сговор с силами Ада, приносит жертвы демонам и поклоняется им, а такоже посредством магии изготовляет склянки и амулеты с заключенными в них злыми духами.
– А ведь когда-то, при Карле Великом и даже Грациане84, – услышал Ивар за спиной высокий насмешливый голос, – сама вера в ворожей и колдунов считалась ослеплением диавольским и каралась смертью.
Ивар обернулся. Высокий чуть подрагивающий голос принадлежал странному молодому человеку в темном балахоне, сильно повыцветшем на солнце и многократно перестиранном. На вид не старше Ивара, худой, болезненного вида, с тонзурой, наполовину заросшей редкими волосами серовато-каштанового цвета, с длинным заостренным носом и тонкими бескровными губами – во внешности незнакомца и его манере говорить было что-то неустойчивое, болезненно-нервическое.
– Как ты, возможно,