обратил взор к другой. Да разве можно так страдать и отчаиваться? Да еще из-за пустого мужчины, не способного ценить чувства и страстные порывы. Из всех страстей, только страсть к власти и убийству имеет значение, а любовь лишит тебя радости жизни, и станешь несчастной, раздавленной и брошенной усталой бабой, на которую и взглянуть страшно.
Она никому не позволит измываться над собой, насмешливо игнорировать все ее желания. Да и кто он такой этот мужчина? По какому праву он должен вмешиваться в ее жизнь и что может от нее требовать?
А если он захочет воспользоваться для достижения своих целей ее даром? Заставит ее совершать все, и потом будет почивать на лаврах, не приложив для этого никаких усилий? И не вспомнит даже, кому он обязан всем, что имеет, а люди всегда отличаются черной неблагодарностью. Она не собиралась быть игрушкой в руках проходимца даже царских кровей.
Цирцея говорила ей о том, что богини наверняка будут использовать ее в своих играх. Пусть так, она не сможет противиться Гере или Афине, но уж с Афродитой как-нибудь справится. Она готова была служить самым могущественным из них и попросит защиты от коварной богини любви. Так думала она всегда и в те дни, когда беда уже стремительно к ней приближалась. Но Медея еще верила, что будет так, как ей того хочется. О страстях Цирцеи, о ее возлюбленных уже складывали забавные сказания. Но может быть тетушка и отлюбит за них двоих. Но она не позволяла себе думать о том, что та никогда не ошибается, и все, о чем она говорила, осуществится рано или поздно. Дни ее спокойствия были сочтены.
Мужчины в их мире и на самом деле не стремились даже приблизиться к царской дочери, они поглядывали на нее издалека, а оставались всегда с теми, кто попроще, для кого не надо звезд с небес доставать и подвиги каждый день совершать.
Никто и ничто не нарушила ее покоя до той минуты, пока в порт их не пошли корабли. Она в тот момент стояла на высоком откосе и любовалась морем, его вольностью и бескрайностью.
Сначала Медея хотела испробовать свои способности и передвинуть эту скалу на другое место, но потом решила, что это пустая забава и делать этого не стоило. Она любила эта место с детства, здесь можно было укрыться от всего остального мира и ей вовсе не хотелось, чтобы тут вдруг появилась пустота по ее милости. Нет, свои умения надо было использовать для полезных дел. В трудный час, когда нужна будет ее помощь, они увидят все, на что она способна. И все по-настоящему смогут оценить то, о чем сейчас только смутно догадываются. Она снова взглянула на гладь моря и порадовалась, что смогла остановить свои необузданные желания. Но через мгновение она уже забыла обо всем и больше не вспоминала.
В тот миг и появились корабли. Она удивилась, ведь не заметила их раньше. Не знала волшебница, откуда они взялись. Но ясно было одно, что-то странное и страшное произойдет в ее жизни, и связанно оно будет с ними.
Медея смотрела туда и не могла от них оторвать взора. Корабли, между тем