XIX в., в частности в создании банковской системы[227].
Среди учредителей акционерных земельных банков действительно были известнейшие в то время банкиры и банкирские дома Петербурга, Москвы, Одессы и Таганрога. Среди банкиров и владельцев банкирских домов преобладали лица немецкого, еврейского, греческого («Э. М. Мейер и К°», И. Е. Гинцбург, Л. М. Розенталь, братья Поляковы, «Ефрусси М. и К°», П. Ф. Родоканаки, «И. Скараманга и К°» и др.) и в меньшей степени русского и украинского происхождения (братья Елисеевы, А. К. Алчевский и др.). Эти же лица и банкирские дома сыграли активную роль и в создании первых акционерных коммерческих банков России[228].
В списках учредителей акционерных земельных банков численно преобладают дворяне: из 99 физических и юридических лиц, числящихся в этих списках, дворян и сановников – 67, купцов и почетных граждан – 21, банкирских и торговых домов – 11. В числе учредителей – представители знатных фамилий, такие как князь Д. Д. Оболенский, Д. П. Максутов, В. А. Леркасский, А. П. Трубецкой, М. В. Кочубей, А. С. Кудашев, А. И. Барятинский, П. Л. Витгентштейн, графы Н. В. Левашов, А. С. Платер, Н. Н. Зубов, М. Платов, Н. Орлов-Денисов и др. (см. Приложение II-2). Однако численное преобладание и звонкие имена сами по себе не говорят о действительной роли. Включение в состав правлений учреждаемых банков представителей сановного и землевладельческого дворянства было для буржуазии необходимо в связи с политическим влиянием дворянства в стране. В очерках, посвященных пореформенному дворянству, известный публицист того времени С. Н. Терпигорев ярко показал, что банкиры, в том числе иностранные, при устройстве акционерных земельных банков не могли обойтись без представителей дворянства. Банкирам нужны были ходатайства дворян об открытии банков («вопли», как называет эти ходатайства Терпигорев), нужны были громкие дворянские имена для включения их носителей в число учредителей, нужны были их связи «в верхах». Дворяне поддерживали идею образования акционерных земельных банков, во-первых, из-за нужды в деньгах, из-за стремления заложить землю, а во-вторых, потому, что им «были обещаны места в банках: директорские, управляющих, оценщиков и т. п.». Банкиры находили для себя большим неудобством принятие дворян на службу в банки, но тем не менее делать было нечего: «без наших воплей и без постановки наших фамилий “во главе предприятия” проведение <…> самого предприятия, несомненно, и затянулось бы, и обошлось им гораздо, гораздо дороже». В другом месте Терпигорев говорит о «“банкирах” в кавычках», т. е. о тех лицах, имена которых «покупались варшавскими, берлинскими и лондонскими настоящими банкирами для того, чтобы они, эти имена, стояли в числе учредителей, с целью отвода правительству глаз от сути дела»[229].
Однако отсюда не следует, что все дворяне при учреждении банков выступали лишь в качестве простых «агентов» банкиров. Ведь в числе дворян-учредителей мы видим таких известных и влиятельных деятелей, как князь Д. А. Оболенский – статс-секретарь, член Государственного