тебе приятное есть для меня наивысшее блаженство.
Далее наш разговор вынужденно прекратился, потому как мы с Костей, как два изголодавшихся дикаря, накинулись на бутерброды с ветчиной. Жемчужный, правда, сдабривал еще свой завтрак жигулевским пивом, от которого я отказалась, но мне нисколько не было завидно. Я с удовольствием подкреплялась кофе, сваренным Костей.
– Слушай, – неожиданно сказал он после того, как в очередной раз запил ветчину пивом. – А как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой куда-нибудь поехать? Вдвоем. Только я и ты. Как тебе моя идея?
– Идея хороша, – вынуждена была признать я. – А куда ты планируешь направиться?
– Туда, где потеплее.
– На экватор, что ли? – съязвила я.
– Ну, зачем сразу на экватор, – нисколько не обиделся Жемчужный, – мало ли других прекрасных мест на земле. Есть даже такие, где еще не ступала нога человека.
– В такие не хочу, – запротестовала я с набитым ртом.
– А куда хочешь?
– Ты что, серьезно? – я проглотила кусочек последнего бутерброда, нагло уведя его у Кости из-под носа, и уставилась на него.
– Конечно.
– А с работой как быть?
– Тебе давно пора уже отдохнуть, – укорил меня он.
– Я не о своей работе говорю, – я стряхнула с постели крошки и растянулась во весь рост на одеяле. – Я-то работаю, когда захочу. Имею право устроить себе отдых в любой момент. С тобой вот как быть?
– Тоже мне проблема! – отмахнулся Жемчужный. – Возьму за свой счет и свободен, как ветер в поле.
– А спектакли?
– Так есть же второй состав, – продолжал он отстаивать свою идею.
– Надо подумать, – я не была готова к такому повороту и не спешила принимать скоропалительных решений.
– Чего тут думать? – похоже, Костя завелся. – Ты представить себе не можешь, как мне надоело встречаться с тобой урывками.
– Хочешь прекратить встречи? – улыбнулась я.
– Перестань. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты приходишь и уходишь, а мне хочется, чтобы мы никогда не расставались. Так пусть такое случится хотя бы на короткий срок. Мы побудем наедине, у тебя появится возможность присмотреться ко мне получше. Глядишь, чего-нибудь и решим насчет будущего.
– Опять старая песня, – я театрально закатила глаза. – Ты и дня не можешь провести, не заговорив об этом.
– Конечно, не могу, – подтвердил он. – А думаю я об этом вообще двадцать четыре часа в сутки. В этом все мои жизненные устремления и желания.
– Хорошо, – кивнула я. – Давай вернемся к этому вопросу через недельку.
– К вопросу о свадьбе? – попытался поймать он меня.
– Нет, к вопросу о поездке.
– Ну что ж, и на том спасибо, – Жемчужный сделал вид, что погрустнел и у него в одночасье упало настроение, но я слишком хорошо его знала. Обижаться по-настоящему и терять присутствие духа он никогда не умел. Просто играл.
После