одно резкое движение, и «стечкин» тут же напомнит о своем присутствии.
Никто из посетителей бистро даже и не подумал обратить внимание на нашу компанию. Без существенных помех мы приблизились к заветной двери, и Андрей толкнул ее носком ботинка, после чего галантно пропустил меня вперед.
Каморка, служившая Крокусу временным жилищем в городе Тарасове, была небольших размеров и абсолютно не имела окон. Я не бралась с ходу утверждать, для чего именно предназначалось это помещение в бистро, ибо из мебели здесь присутствовал только широкий дубовый стол и один-единственный стул. Вместо кровати прямо на кафельном полу валялся полосатый матрац, вокруг которого в хаотичном беспорядке были разбросаны пустые бутылки из-под пива. Была здесь и стеклотара из-под водки.
Я мысленно отметила для себя, что господин Бекешин склонен к алкоголизму. Количество выпитого за те сутки, которые он провел в бистро, было внушительным.
– Присаживайся, – Крокус любезно указал мне на единственный стул.
Я села, а он сам взгромоздился на стол, достав откуда-то два более-менее чистых стакана, в один из которых набулькал себе грамм сто водки, а другой до краев наполнил минеральной водой.
– Будем здоровы! – провозгласил Андрей и лихо опрокинул в себя сорокаградусную.
Я только из чувства солидарности подняла свой бокал, но пить из него не стала, а с интересом наблюдала за тем, как же Андрей планировал решать вопрос с закуской, которой не было и в помине. Все оказалось проще простого. Он тихо крякнул и без малейших изменений на лице закурил сигарету. Улыбнулся.
– Ну, рассказывай, – предложил он мне, заметно повеселев.
– Что рассказывать?
– Правду.
– Крокус, перестань, – поморщилась я и опустила обратно на стол предложенную мне порцию минеральной воды. – По большому счету, мне нет никакого дела до твоей персоны. И если бы меня не попросил Граф, которому я кое-чем обязана по жизни…
– Давно ты с ним знакома? – перебил меня собеседник.
– С Графом?
Бекешин кивнул и вновь наполнил стакан водкой.
– Да уж прилично, – не стала скрывать я.
– Как тебя зовут?
– Смотря куда звать.
– Юмор, – покачал головой Крокус. – Понимаю, я и сам люблю пошутить. Но имя-то у тебя есть. Или нет?
– Есть, – я откинулась на жесткую спинку стула. – Евгения Охотникова меня величают.
Андрей выдержал непродолжительную паузу, в течение которой внимательно изучал мое лицо. Мне почему-то в эту секунду стало немного жаль парня. Он настолько привык жить по волчьим законам, что, наверное, и себе-то не всегда доверял. Не говоря уже об окружающих. В душе Бекешина давно уже поселилась пустота.
– Знаешь, что меня обескураживает, Женя? – сжимая в правой руке граненую емкость, левой он почесал свой затылок. – Граф ни разу не упоминал о тебе.
Я с улыбкой потянулась за сигаретами, и мой собеседник машинально дернулся к сиротливо притулившемуся на столешнице «стечкину». Заметив, что я не планирую никакого подвоха, Крокус