одеть соломы стог.
Ну, а тут ещё Иван оробел
и думать сам стал вот так:
«Хоть я и в сказке,
но скользишь и здесь на льду,
что-то чую, что на царстве,
братцы, я не потяну.
Что-то как-то много сразу,
хоть корона и на мне,
не пойму, откуда браться,
дна не вижу я в ведре.
Не простое это дело
огород весной вспахать,
ну а тут, досталось царство…
Столь гектар, ядрёна мать…»
Это сколько ж городов,
деревень, дорог, мостов
привести в порядок нужно?
Царь Стобед с дружиной дружно
Столько дней всё разорял…
Не случился бы провал…
…Благородных планов груда…
…И финансового чуда
ждут от грешного лаптя
и народ, и небеса…
Закручинился Иван,
проходя сапфирный зал,
и, с тоской глядя в окно,
прошептал: «Вот где легко…
Средь седых уральских гор,
где шумит черничный бор,
и в лучах закатных волн
в синь поёт девичий хор…
Выйдешь к Каме, и-эх, простор…
Подмести ль с крылечка сор?», -
он на стражника взглянул.
Тот в ответ ему зевнул.
Тут, в алмазный зал, что красным,
весь в закате засверкал,
светлым ангелом небесным,
что с небес сюда попал,
шубкой искорки волнуя,
в зал Снегурочка вошла,
и, сияя, рядом с мужем
встала скромно у окна,
и головушку уткнула
к Ване, в ширь его плеча,
и тяжёлой кистью светлой
в грудь качнулась снег-коса…
За спиною веник пряча
и закат закрыв собой,
вдруг пропела, как бубенчик:
«Там, где Ваня – там покой…
Знаю, милый, там твоё, там, где прячется село,» -
мысль Ивана подхватил
голосок, что сердцу был
всех милее для него.
«Ты спасение моё…» -
он любимую обнял
и кристаллом заблистал
зал алмазный, осветив
светом розовым порыв.
И в ответ весь небосклон засверкал…
О-о! Здесь поклон, не сдержав счастливый стон,
Небу вечному дарю за такую красоту…
Как закаты хороши…
Кыш, спинные мураши…
А Снегурочка Ивану
веник хвойный показать,
передумала, лишь спела:
«Нам ли, Ваня, горевать?
Мы с тобой два верных друга,
в ритм стучащих сердца два,
ты подумать не успеешь,
как любимая твоя
уж исполнила желанье,
ожидая от тебя,
лишь улыбочки, Снежочек…
Я крылечко подмела».
И Иван свою Снегурку,
к верху, к куполу поднял,
где художник тонкой кистью
в смак луну нарисовал,
и подкинул: «И-эх! Снегурка,
вверх закину на луну!»
А она в ответ смеётся:
«Без тебя не полечу-у-у!»
И