мужчина. – Все же не дело это, с газовым баллончиком на людей нападать.
– Что!? Ай! – от удивления убираю полотенце с лица и опять пытаюсь открыть уже оба глаза. И тут же жалобно скулю от боли, вернув полотенце обратно.
– Надо-надо, – приговаривает «не врач», – еще хулиганок нам тут всяких не хватало.
От злости и негодования открываю рот, хватаю воздух и вновь начинаю задыхаться.
– Да вы… вы издеваетесь, что ли?
– Виктор Степанович, спасибо за помощь, но дальше мы сами разберемся, – слышу уставший голос Тарасенко и его несмелые шаги. – Лучше узнайте, не приехала ли скорая.
– Давайте помогу до кресла дойти.
– Ага, не отказался бы, а то ничего не вижу. Интересно, когда мне станет лучше?
– Ну, теоретически, часа через два-три сможете глаза открыть. Но без компрессов не обойтись, это я вам точно говорю.
Отстраненно слушаю переговоры незнакомца с Тарасенко. Старательно размышляю, как бы мне по-быстрому выбраться отсюда. С них действительно станется меня виноватой выставить. Тарасенко со своей подлой натурой на все способен.
Вот только как мне уйти, когда я ничего не вижу и понятия не имею, куда делась моя сумочка… Я не знаю. Но наверняка что-нибудь придумаю. Судя по звукам, мы либо до сих пор где-то в клубе, либо рядом с ним. И что это мне дает? Да ни хрена не дает!
За размышлениями не замечаю, как хлопает дверь, а в помещении становится слишком тихо. Но не настолько, чтобы я не могла услышать горестный вздох Тарасенко.
– Кристина, ты довольна?
Вот только я не собираюсь с ним разговаривать. Еще этого не хватало. Обрыбится!
– Крис, не надо делать вид, что спишь, я прекрасно слышу твое злое сопение.
Черт! Эмоции слишком шкалят, и я действительно громко дышу через нос. Надо как-то успокаиваться. Как там было у одного известного психолога? Сделать глубокий вдох, немного подержать воздух в легких, медленно выдохнуть…
– Вообще-то я хотел с тобой поговорить, – не унимается Тарасенко. – Но раз ты решила пообщаться в таких экстремальных условиях, то ладно, бог с тобой, я согласен. Может, так оно даже лучше. Ты не видишь меня, я не вижу тебя… Черт! – шипит он с раздражением. – Вот же дрянь этот твой перцовый баллончик!
Не удержавшись, со злорадством выдыхаю:
– Так тебе и надо, и это еще мало! Были бы силы, убила бы нахрен! Ненавижу тебя!
– Крис… – пытается прервать меня Тарасенко.
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! И слышать не хочу!
– Крис! – недовольно рычит он уже громче, пытаясь меня перебить.
Но я не собираюсь его слушать.
– Пошел на хрен, ублюдок! Лучше такси мне вызови! Лживая скотина!
– Крис, прекрати, ты как хабалка разговариваешь, у меня уже уши вянут!
– Еще тебя не спросила, как мне разговаривать! Уж кто-кто, а ты, падаль, заслуживаешь не разговоров, а смерти!
– Крис, ты не права, – с тоской в голосе выдыхает он.
Мне становится смешно и горько от этого разговора. Ведь он у нас уже был. Почти один в один. Ну, может быть, я тогда