была в штатском. Она сидела за рулем машины и косилась на обгоревший дом. Похоже, девушка полностью разделяла мистический страх своих соплеменников перед пожарищем. Хотя и старалась держаться смело – как-никак работница полиции. Всё же ее руки чересчур крепко сжимали руль, отчего заметно выступали мышцы – сразу было видно, что она, как и Огневский, немало времени уделяет тренировкам. Девушка заметила его взгляд и убрала руки. На темной коже не видно румянца, но в больших миндалевидных глазах читалось смущение. Неужели стесняется своей накачанности? Да, в Таиланде же в моде «туа лек» – дословно «маленькое тело»…
Со времен службы Огневский сохранил нелюбовь к «киборгам», к тем, кто теряет за годы боевой работы обычные человеческие чувства. И сейчас простая застенчивость в этой закаленной оперативнице показалась ему очень милой.
– Можно ехать, – сказал он. – Впереди большое дело.
Улетевший
– Кхун Андэй, у вас очень усталый вид, – сказала Ум, когда они пробирались по пробкам через центр Бангкока. Как большинство тайцев, она не могла выговорить «ндр» и мило коверкала его имя.
– Да уж, – ответил Андрей. – Вчера был… тяжелый день. Но отдыхать некогда.
– Хотя бы сделаем короткий перерыв и выпьем кофе, – настояла она, – а потом уже отправимся на обыск. Тут рядом у дороги хороший кофейный ларек.
Кофе им приготовили по местному рецепту: чашку эспрессо вылили в стакан, заполненный льдом, сверху добавили сгущенки и молочной пены. Тут это называлось «капу йен» – «холодный капучино». Действительно, здорово помогало – и от жары, и от усталости.
Они сидели на пластмассовых стульях на тротуаре и пили кофе через трубочки, а Огневский объяснял удивленной Ум, что ее имя означает по-русски. Она была польщена.
– Вы давно за мной следили? – спросил он. – И сколько еще народу приставили ко мне эти упрямые Мэу и Прачарн?
– Слежку начали, как только вы выехали из поместья, – чуть смущаясь, ответила Ум. – Когда кхун Пуй сообщил из монастыря, что вы поедете в бар «Вагабонд», я отправилась дежурить в том районе.
– Какой еще Пуй?! – Брови Огневского все выше лезли на лоб.
– Ну, он приходил к вам в русский ват [монастырь. – тайск.], – ответила девушка, – его еще чаем там угостили. Это старший агент нашей группы.
– Он что, и по-русски понимает? – поразился Андрей.
– Нет, но слова «бар» и «вагабонд» разобрал, нас учат обращать на такое внимание… – спокойно ответила Ум. – В общем, из трех сотрудников, расположенных в Паттайе, я была ближе всего к этому месту.
– Из трех?
– Ну да, еще кхун Пратт, он…
– Всё, всё, хватит! – воскликнул Огневский. Он не знал, сердиться или радоваться такой настырности тайских властей. – В любом случае кхоб кхун мак кхап [большое спасибо. – тайск.], без вас нам вчера пришлось бы тяжело.
Ум только молча кивнула, но было видно, что она тронута.
– А теперь, – продолжил Андрей, – звоните