по линейке, разреза толчками выходила кровь. Макс оглянулся, матери как раз делали укол, а она продолжала плакать.
– Один из соседей видел около дома молодого человека в черной форме, – мужчина средних лет демонстративно осмотрел рубашку Макса.
– Я всю ночь был здесь.
– Знаю, – капитан, кад-арт которого был спрятан под форменной рубашкой, жестом предложил студенту пройтись по коридору. – Твоя мать уговорила врачей нарушить правила. Но это не значит, что ты не мог выбраться.
– Не значит, – согласился Макс.
– Сестрички на дежурстве заскучали и решили позвать тебя в свою теплую компанию, живой псионник, и все такое, – мужчина позволил себе легкую улыбку. – И было это в аккурат около двух часов ночи.
– Я не был в сестринской.
– Точно, у них руки не поднялись тебя будить. Но этим своим любопытством они сделали тебе алиби.
– А оно мне нужно?
– Этот же сознательный сосед видел, как пару дней назад Грошев старший спустил свою жену с лестницы. И он же вызвал ей скорую, – они остановились у окна. – Рвать волосы от горя ты вроде не собираешься, так что сам скажи, нужно тебе алиби или нет.
Макс отвернулся.
– Когда ты в последний раз виделся с отцом?
– В прошлом году в августе, приезжал на побывку.
– Не начинай врать, – строго предупредил офицер. – Тебя видели у дома вчера в десять утра, через час после прибытия автобуса из Шоромы.
– А вы многое уже успели, – кивнул Грош. Сквозь оконное стекло была видны часть стоянки и серебристый тенвер, стоящий с правого угла здания. – Видели меня? Или человека в черной форме?
– После того визита Грошев был жив и здоров, он даже успел полаяться с соседкой Ехивановой, – сказал капитан. – Не понимаю, зачем тебе это скрывать.
– Не зачем. Только вот незадача, я там не был и не мог быть. Автобус три часа простоял под Листовцом. Я приехал в начале двенадцатого.
Мужчина крякнул.
– Н-да, успел многое, но не все, – он улыбнулся, только глаза остались цепкими, оглядывая каждый сантиметр черной формы.
– Хотите взять в лабораторию? – предложил парень. – Убийство – грязнее не придумаешь, а всю кровь не смоешь.
– Хочу, – не стал отнекиваться офицер.
В подсобке собранная раскладушка и сумка с вещами все еще соседствовали с оцинкованными ведрами и швабрами. Пока Грошев переодевался в клетчатую рубашку и серые джинсы, капитан внимательно осмотрел вещи.
– У тебя есть нож? – задал он вполне ожидаемый вопрос.
– Конечно, – Макс расстегнул боковой карман, вытащил складной нож, выигранный в споре и, положив поверх стопки черной одежды, передал следователю.
– Теперь все?
– Пока да. Город не покидать.
– Это вряд ли, – Макс достал выданную Арчи бумагу. – Через три дня я вернусь в лагерь, а еще через месяц – в Академию.
– Значит, поторопим лабораторию.
– Меня задержат?
– А что, очень хочется? – на этот раз улыбка офицера была