не нравятся? Да если бы я…
– И много ты услышал? – спрашиваю я осторожно.
– Как же, – сопит Гарик. – У Ленки послушаешь. Я так… по твоим постэффектам… Упс, – говорит Гарик совсем другим тоном. – У тебя клиент. Уже предоплату сделал.
Мысленно скрежещу зубами. Почему именно сейчас?
– Может, Жанка возьмет?
Гарик на секунду задумывается.
– Нет. – Он качает головой. – У нее тоже клиент. Можешь предложить ей групповуху.
– Заткнись, – говорю я устало. – И кыш из моих мыслей!
– Уже ушел, – рапортует Гарик.
Я закрываю глаза…
Сначала нужно ощутить объект… или не нужно. Откуда нам знать, кто мы на самом деле? Какие мы там, под ворохом чужих желаний?
Я мальчишка. Мне четырнадцать. Нет, тринадцать. Я стою на самом краю заросшей чистотелом и ромашками поляны. Высокие стебли травы касаются заплаток на коленках моих вытертых бермудов. Я откидываю назад длинную выгоревшую челку и, запрокинув голову, смотрю наверх. Мои глаза скользят по темному, морщинистому, совершенно необъятному стволу огромного дерева. Я гляжу в пронизанное солнцем сплетение толстых ветвей, откуда прямо к моим ногам спускается мохнатая веревочная лестница.
Антон Пыхачев
Деликатный подход
– Дело по твоей части, Игорь, – заявила мне командор Виктория Моль, как всегда красивая, но мрачная и явно смущенная. – Присядь.
Сесть в кабинете шефа орбитальной станции меня приглашали лишь дважды: во время собеседования, когда я устраивался на работу, и потом много позже – после особенно бурного корпоратива технического отдела, который я организовал. Впрочем, последнее являлось моей прямой обязанностью, ведь я вроде как отвечаю за досуг: то бишь пронзаю серое царство научной скуки пламенным лучом праздничного задора… в теории. На самом деле расшевелить моих подопечных зануд трудновато. Все сидят по лабораториям строгие, подтянутые, в унылого цвета костюмах и по уши в своих исследованиях. Приходится с каждым работать индивидуально.
– Что стряслось, командор, mon ami? – показательно встревожился я, отчаянно наглея.
Командор пропустила мою фамильярность мимо ушей, и причин для беспокойства стало больше.
– Игорь, – повторила Виктория, упорно избегая смотреть мне в глаза, – такое дело…
– Я уволен?
– Брось! – Она махнула рукой и откинулась на спинку кресла. – Если бы все было так просто… Помнишь выводок юных гениев постпубертатного возраста, что прибыл к нам в прошлом году?
Еще бы я не помнил. Сенсационная трагедия торжества человеческого духа. Большой «ковчег», отправленный в космос полтора века назад, вынырнул вдруг из подпространства возле нашей станции, и – здравствуйте, дети! Древний проект не потерялся-таки в черноте вселенной. И вот прямиком из небытия к нам – благодарным потомкам – прибыли наши выпавшие из истории родственнички, родившиеся в космосе, воспитанные в духе поклонения научной