на посту командующего Крымской армией князя Меншикова Михаил Дмитриевич Горчаков оказался ничуть не лучше своего светлейшего предшественника. Он так же, как и Меншиков, видел в Севастополе лишь ненужную обузу для сухопутной армии, на которую бездарно тратились и без того небольшие силы Крымской армии. Поэтому он сознательно назначил на место погибшего Корнилова не адмирала Нахимова, а генерала Дмитрия Ерофеевича Остен-Сакена, человека пунктуального и исполнительного в мелочах, но мало чем проявившего себя за время войны. Отправляя генерала в Севастополь, Горчаков дал ему первейший наказ о сохранении от напрасных потерь живой силы гарнизона, которая может понадобиться в дальнейшем для изгнания врага из Крыма.
Опытный в понимании того, что не было сказано большим начальством, но явно подразумевалось, Дмитрий Ерофеевич сразу уловил скрытую мысль командующего, но едва только он прибыл в осажденную крепость, как сразу же убедился в невозможности исполнения тайного пожелания Горчакова. На этом пути непреодолимой преградой стоял адмирал Нахимов, который ни за что не допустил бы оставления Севастополя противнику.
Вместе с полковником Тотлебеном Нахимов неустанно возводил все новые и новые оборонительные укрепления вокруг Севастополя, на который союзники почти ежедневно обрушивали град пуль, ядер и бомб. Особенно свирепствовали английские осадные мортиры. Изо дня в день своим навесным обстрелом они методично разрушали русские оборонительные позиции, нанося ощутимый урон как гарнизону бастионов, так и резервам, которые были вынуждены находиться вблизи переднего края в ожидании возможной атаки врага.
Противостоять губительному обстрелу врага контрбатарейным огнем русские не могли. В севастопольском арсенале было достаточное количество орудий малого и среднего калибра, но крупнокалиберных мортир, которые могли на равных противостоять осадным батареям союзников, было очень мало. Кроме этого, русская артиллерия испытывала острую нехватку в порохе, ядрах и бомбах. Именно сейчас, словно в беспристрастном зеркале, стали видны все многочисленные огрехи России в этой войне. Если союзники имели бесперебойное снабжение провиантом и боеприпасами при помощи своих кораблей, то снабжение Севастополя было поставлено из рук вон плохо. Порох и ядра доставлялись сначала в Бахчисарай, а оттуда на арбах, запряженных медлительными волами, по непролазной грязи в сам Севастополь.
Единственным лучом светлой надежды в этой чудовищной эпопее снабжения для Нахимова был граф Ардатов, который в меру своих сил и возможности умудрялся за короткий срок проталкивать в осажденную крепость те или иные грузы. Так, узнав из письма адмирала, что зимние бури размыли морское дно перед входом в Севастопольскую бухту и разрушили подводное заграждение из затопленных кораблей, граф спешно прислал сорок подводных мин Якоби вместе со специалистом-минером. За короткий срок мины были установлены в нужном месте, и тем самым было предотвращено не только возможное