опустила, а вот к чрезвычайно важному закону прицепилась:
– Раз закон настолько важный, так почему его же законодатель его не соблюдает? Вот все выписки по биллингу вашего телефона и каждый раз, вернее каждый субботний вечер ваша дислокация сильно отличалась от дислокации вашего телефона…
На удивление многих, подсудимый пришел в ярость и попытался накинуться на Рейчел через стол:
– Ах, ты сука! Да ты хоть знаешь кто я?!
Толпа адвокатов, ради его же блага, сдержали своего клиента, а Рейчел в очередной раз улыбнулась:
– Теперь уже не только я, но и все знают, что ты за дерьмо.
– Убью, сука!!!
Рейчел не стала обижаться на оскорбления, лишь осудив его по гроб жизни и распорядившись о его конвоировании до тюрьмы, уточнив маршрут из здания суда, а именно через главный выход на потеху толпе, которая тут же его растерзала насмерть. Распоряжение Рейчел было четким, в случае чего, не вмешиваться, так как положение запятнанной власти в городе было весьма шатким. По факту, конвоиры выводили осужденных на расправу толпе, и как только волна поднималась, оцепление тут же отступало на последний и хорошо оборудованный рубеж перед зданием суда, а конвоиры бросали заключенного и бежали за оцепление. Заключенный же, окруженный толпой, уже на своей шкуре и до самой смерти испытывал все то насилие, что сеял вокруг себя до этого.
Почти неделю Рейчел кормила толпу «Хлебом и зрелищем» на современный и более жестокий лад. В качестве хлеба, все арестованное имущество и счета пошли на компенсацию, по сути, всем горожанам, так как Рейчел обставила все в качестве платы за моральный ущерб, что нанесли официальные СМИ населению, пропустив сцены зверского насилия в свои эфиры. Так как речь не шла о единовременной компенсации, чтобы дать какую-никакую надежду, как людям, так и себе, что наступит завтра в прежней, хоть и сильно пошатнувшейся, но все же нормальности, Рейчел обязала и СМИ присоединиться к выплатам:
– Заплатите сегодня или завтра для нас вообще не наступит.
Совет директоров – С какой стати? Это не наши проблемы.
Рейчел – Притом объеме денег, что у вас есть, можно с уверенностью сказать, что у вас нет проблем, а если лишь расходы, непредвиденные. И лишь от вас зависит, каковыми они будут, добровольно принудительными или откровенно насильственными. Но так или иначе, уже к вечеру я жду ваш совсем нескромный взнос в фонд пострадавших от того смрада, что вы показали.
– Если мы внесем деньги, тем самым мы признаем свою вину.
– Можете анонимно провести транзакцию.
– Анонимно?! Тогда какой вообще смысл заниматься благотворительностью, если об этом никто не узнает?
– Смысл только один, и к несчастью, моему, он у нас общий, проснуться завтра на этом свете, а не на том. Предупреждаю сразу, идиотов и дебилов в своей команде я не потерплю и в момент переведу этих особенных индивидов в разряд козлов отпущения, публично обвинив