не придет в голову взвалить на сына часть своих забот. Когда родители переживают какую-нибудь неудачу, осложнение, он в стороне. Ольга – нет. Может быть, ей нелегко, но он, Ким, хотел бы… А Астахов боится. Все они, родители, одинаковы. Они думают, что так – тихо и спокойно – жить легче? Да, наверно, – внешне. А стена между ними станет расти, потому что все, что любит Ольга в отце, – увлеченность, безумие стремлений – Астахов старается теперь запрятать: для ее же блага. Стена вырастет до неба, и когда-нибудь Ольга скажет отцу, как Ким скажет своему:
– У нас все разное, папа, даже сложности…
И неожиданно Ким, будто со стороны, услышал свой голое – напряженный и тихий:
– Вы трус, Игорь Константинович…
8
Отец стоял у люка доставки и вкладывал в его разинутую пасть книгофильмы и личные вещи. Ким взглянул на приборный щиток: шифр Уфы. Отец захлопнул крышку, обернулся.
– Едем домой, – сказал он. – Рудник мы сегодня пустили, контроль теперь понадобится лет через пять.
– Мы уезжаем, – сказал Ким. – А школа?
– Вернешься в старый класс, к учителю Гарнаеву.
Помолчали.
– Ты встретишь другого Астахова, – мягко сказал отец. – Наконец, существуют стереовизоры.
– Конечно, – вздохнул Ким. Как же так, сразу? Он еще не додумал. Это очень важно для него – понять все, что связано с Астаховым, с Ольгой. Он не может так уехать. Что подумает Ольга? Укатил домой – тихо, спокойно.
– Я хотел бы остаться на несколько дней, – нерешительно заговорил Ким.
– Оставайся, – неожиданно легко согласился отец. – Оставайся до конца семестра. А я не могу – работа…
Утром, когда Ким с ребятами ждал Астахова, в класс вошла высокая женщина, педагог старшей группы. Ким понял сразу, сказал:
– Можно мне выйти?
Он побежал через корт – так было короче – и сорвал у кого-то игру. Ольга сидела на ящике с моделями непостроенных космолетов.
– Не могла сообщить? – сердито спросил Ким. – Куда вы едете? Зачем?
– Кому сообщать? Папа сказал, что ты улетел вечерним рейсом. Я сама не знаю точно, куда мы едем. Кажется, на Фиджи… И все из-за тебя.
«Вы трус, Игорь Константинович».
– Не понимаю, – сказал Ким.
– Будто? Ты наговорил вчера столько глупостей. Целый вечер папа ходил по комнате. Потом спросил: «Ты тоже считаешь, что я трус?» Представь, что твой отец спросит у тебя такое. Пока я соображала, папа пошел говорить по стереовизору. Тогда ему и сообщили, что Яворские уехали. Наверно, твой отец сдал местный номер. Папа связался с Фиджи. Там работает Годдард…
– Годдард. Направленные мутации человека, – вспомнил Ким.
– Это тебе, – Ольга протянула Киму капсулу с микрофильмом. – Я должна была отослать в Уфу, но раз ты здесь…
«Не может быть, что это только из-за меня», – подумал Ким. – Конечно, Астахов хотел вернуться