в грош не ставите мою науку. А иных доказательных идей у меня нет и не было.
– Хорошо, – согласился я. – Давайте пока без доказательств. Грапетти жив?
– Думаю, да.
– Вы или Татьяна знаете, где он находится?
– Понятия не имеем, – совершенно искренне сказала Ландовска.
– Почему произошел взрыв на «Альгамбре», и где в это время был Грапетти?
– Понятия не имею, – повторила Ландовска.
– Татьяна вам рассказывала о… ну, скажем, братьях и сестрах ее мужа?
– Она – мне? Да нет же! Это я ей рассказала, а она подтвердила.
– Вы? – я, пожалуй, действительно, перестал ориентироваться в ситуации. Оставалось надеяться, что удивление на моем лице не было выражено слишком явно.
– Я, Каммерер. И не спрашивайте, откуда я взяла эту информацию.
– Естественно, – пробормотал я. – Вы скажете, что она вам явилась с неба, и я действительно не поверю, потому что на небе нет ничего, о чем бы люди иных профессий не знали куда больше любого астролога.
– Ну-ну, – неопределенно произнесла Ландовска. – Вам не кажется, Каммерер, что ваш брат прогрессор…
– Я не прогрессор, – поднял я обе руки. – Во всяком случае, не прогрессор уже почти десять лет.
– Неважно. Образ мысли не изменился. Так вот, вам не кажется ли, что для вашего брата легче и интереснее устанавливать контакт с охранниками Герцога Алайского или, скажем, с расой голованов, чем с людьми, которые придерживаются иных, нежели у вас, взглядов на мироздание? Голованов вы скорее поймете, потому что признаете за ними право быть другими.
– Давайте, Ванда, поговорим об этом в следующий раз, – взмолился я, понимая, что, отказываясь от дискуссии, в глазах этой женщины признаю поражение не только свое, но и обоих КОМКОНов, и всей науки, не имеющей чести нести перед собой на вытянутых руках определение «оккультная». – Сейчас меня интересует только Грапетти. Если он жив, я хотел бы с ним встретиться.
– Он жив, – пожала плечами Ландовска. – Вы думаете, я знаю больше?
* * *
Мой утренний доклад Экселенцу был вынужденно сжатым и не содержал позитивной информации. Я скорее слушал, чем говорил. Предварительное расследование показало, что «Альгамбра» погибла от редчайшей случайности – прорыва метеором энергетической защиты в момент изменения режима полета. В субсветовом полете внутри планетной системы защита надежна абсолютно – за полтораста лет использования дисперсных двигателей не было ни единого случая нечаянного столкновения с метеором. В нуль-полете, естественно, метеоры тоже не опасны. Но есть несколько микросекунд в момент перехода из одного режима в другой, когда защита снята, система нестабильна и открыта внешним воздействиям. Вероятность столкновения с метеором в этот момент, однако, настолько ничтожна, что ее никогда, насколько я знаю, во внимание не принимали – шанс столкновения был таким, что произойти