который был вывален чуть ли не до самой колючей изгороди контейнерного терминала.
Выйдя на причал, я прошёл мимо колючки, затем вдоль старинных полуразрушенных строений, которым было лет по двести-триста. По всей видимости, это были когда-то очень хорошие дома состоятельных людей. А сейчас от них остались только полуразрушенные стены. Межэтажных перекрытий и крыш у них давным-давно уже не было, а внутри стен росли только крапива с чертополохом – и больше ничего.
Пройдя вдоль мрачных развалин, я направился к дороге, ведущей на трассу, по которой грузовики вывозили контейнеры с терминала.
Сегодня вечером, в субботу, машин не было, но ворота остались открытыми. Только за стеклом будки была видна голова охранника. Увидев меня, он махнул рукой, разрешая выйти с терминала, и я не спеша пошёл по дороге.
Куда надо идти, я не знал, потому что ещё не ходил по этой дороге, а только по карте видел, что до трассы тут было около пары километров. Подумалось: «Пройдусь до трассы, а там посмотрим, что делать дальше».
Окрестности вокруг терминала я исходил ещё в начале весны, когда деревья и кустарник были голыми, без листвы, а сейчас вдоль дорожного полотна пробивались даже цветочки, которые разноцветьем проглядывали сквозь густую зелёную траву.
За воротами порта сразу начинались поля и луга для выпаса животных. Все они были огорожены естественными насаждениями – терновником.
Терновник был высажен по периметру всех полей и лугов. Сейчас он цвёл нежно-жёлтыми цветами. Издали, посмотрев на эти естественные изгороди, можно было подумать: «Какое это красивое растение. Как оно похоже на женщину своей нежной расцветкой». Но когда подойдёшь ближе к нему и присмотришься к этим цветам, то поражаешься: а и в самом деле женщина. За невинностью и нежной красотой ярко-жёлтых цветов тебя подстерегала опасность. Изнутри, из-за каждого цветка, торчали громадные шипы.
Да! Через этот естественный забор из терновника вряд ли кто проберётся. Только внизу, где ветки не доходили до земли, можно было пролезть ползком, да и то не человеку, а мелкому животному.
Я шёл не спеша, глядя на зелёные луга и цветущий терновник. Дождь перестал. Я даже сложил зонтик и с удовольствием вдыхал тёплый влажный воздух, пропитанный запахом разнотравий.
За зарослями терновника проглядывала зелень лугов, а в просветах этого естественного забора можно было разглядеть пасущихся или лежащих коров, вяло жующих жвачку. На других лугах паслись овцы.
Неожиданно эту идиллию нарушило какое-то шевеление под кустами терновника. Я остановился и пригляделся, надеясь, что мне это показалось. Но нет. Из-под кустов выскочил заяц. Я застыл, чтобы не спугнуть ушастого. Заяц пошевелил ушами, повертел головой и вернулся обратно на луг, проскользнув под нижними ветками терновника. Вероятно, на лугу травка была вкуснее.
Слева от меня раскинулись распаханные поля, на которых уже что-то было посажено. Я перешёл на другую сторону дороги, чтобы посмотреть на пашню. А и в самом деле, на ней