двигается с места, и он продолжает:
– Твоя мама сказала: пора, блядь, выходить замуж. Но кто в наше время вот так сразу бросается под венец? Сперва надо пожить вместе, узнать друг друга получше… – он явно паясничает, а потом неожиданно, за долю секунды превращается в самого серьёзного человека на свете: – Вот и поживёшь со мной. От меня до катка, конечно, далековато, но какая разница, если ты всё равно сюда не вернёшься? Всё, без разговоров, пошли.
И она послушно идёт.
Когда Олег со своей Златой подают официальное заявление в Федерацию – мы, такие-то такие-то, просим разрешить переход и встать в пару, всё вокруг взрывается: пресса, Интернет, звонки, сообщения.
Ей звонят и пишут так часто, что она то и дело в недоумении смотрит на разбитый, с паутинками трещин экран своего телефона: кто все эти люди и откуда они о ней знают, а ещё – зачем они спрашивают о том, что случилось. Расстроенные болельщики выражают слова поддержки в социальных сетях (иногда, правда, это слова совсем не поддержки, и от многих комментариев в инстаграме или личных сообщений в Вконтакте хочется сначала пойти и помыться, а потом навсегда отовсюду удалиться и бросить телефоном в окно), журналисты и спортивные блоггеры задают одинаковые вопросы, другие спортсмены…
Другие спортсмены предлагают встать в пару.
Рае почти смешно: как много ребят, оказывается, готовы оставить своих партнёрш, едва на горизонте забрезжит кто-то получше. Хотя сама она сомневается в том, что может быть лучше кого-то: если бы она была лучше, Олег бы не променял её на другую, разве не так? Если бы она была лучше, её родители были бы обеспокоены тем, что с ней происходит, пытались бы удержать их с братом вместе или найти ей нового партнёра, и это только сейчас, а ведь было и «раньше». Раньше, в ходе которого гениальным всегда был Олег, а не она, и предпочтения принимались в расчёт только его.
Достаточно просто оглянуться назад, чтобы всё стало понятным и чётким.
Олег хочет кататься в лиловой рубашке? Значит, и платье у неё будет соответствующим, с лиловым градиентом, к примеру. Олег хочет в произвольном танце Металлику, а не Рахманинова? Значит, будет Металлика. Олег хочет на завтрак овсянку с ягодами, а не творог с бананами, или на обед рис с овощами вместо нута, и значит…
Кстати, о нуте.
Нут нужно замачивать двенадцать часов, а есть хочется прямо сейчас – и хочется именно нута. Рая с сожалением смотрит на кастрюльку, где его крупные горошины размокают в холодной воде, и лезет в холодильник за чем-то, чем можно перекусить прямо сейчас.
Ориентироваться на незнакомой кухне с каждой минутой всё проще.
Есть нужно понемногу и часто, это правило она запомнила с детства и всё ещё следует ему неуклонно.
Она знает: многие девочки держат себе в ежовых рукавицах, неделями сидят на кефире и яблоках, а потом срываются, поедая шоколадки и гамбургеры, и возникшие после такого зажора проблемы решают по-разному… Кто-то плотно сидит на слабительном, кто-то выбирает два пальца в рот после каждого приёма пищи.
Ей, с её хрупким телосложением, повезло. Можно есть