лет, Взр. – взрослые), по оси ординат – число правильных ответов, в данном случае – количество запомненных и воспроизведенных обследуемым слов (%).
Незаштрихованные участки масштабных столбиков показывают преимущества правого уха (левого полушария) восприятий слов для каждой возрастной группы.
Разделение функций полушарий не является абсолютным. Во-первых, потому, что между полушариями имеется сильная взаимосвязь благодаря соединяющим их нервным проводникам. Во-вторых, каждое из полушарий в определенной мере может выполнять функции другого, используя свой собственный механизм обработки информации. Например, логическое левое полушарие может распознать (вычислить) эмоциональную интонацию по характерным для нее акустическим признакам, а правое – опознать знакомое слово по его интегральной спектрально-тембровой картине (см. 2.7).
При восприятии невербальной информации, например эмоционального контекста речи, преимущество имеет левое ухо (правое полушарие) (см.: Морозов, Вартанян, Галунов и др., 1988).
2.4. Значительная непроизвольность и подсознательность НК
Значительная непроизвольность и в определенной мере подсознательность восприятия и формирования экстралингвистической информации является также ее существенной особенностью по сравнению с речью. При речевом общении человек прежде всего озабочен восприятием смысла слов. Интонационно-тембровый «аккомпанемент» звуковой речи является как бы вторым планом нашего сознания и в большей степени подсознания. Это вызвано тем, что невербальные средства общения имеют более древнее эволюционное происхождение и соответственно более глубоко расположенные области мозгового представительства. Так, например, помимо центров в правом полушарии, мощнейший центр регулирования эмоционального поведения находится в лимбической системе мозга. Непроизвольность и подсознательность невербального поведения человека (не только голосового, но и двигательного – жест, поза, мимика) часто выдает истинные намерения и мнения говорящего, противоречащие его словам.
2.5. Независимость НК от языковых барьеров
Всеобщая, не зависящая от языковых барьеров понятность, т. е. универсальность невербального экстралингвистического кода, позволяет людям объясняться и понимать друг друга при незнании языков. Любопытный пример такого рода приводит чешский писатель К. Чапек в рассказе «Дирижер Калина». Человек оказывается по воле судьбы в чужой стране и, не зная языка этой страны, тем не менее понимает случайно подслушанный разговор двух людей: «Слушая этот ночной разговор, я был совершенно убежден, что контрабас склонял кларнет к чему-то преступному. Я знал, что кларнет вернется домой и безвольно сделает все, что велел бас. Я все это слышал, а слышать – это больше, чем понимать слова. Я знал, что готовится преступление, и даже знал какое. Это было понятно из того, что слышалось в обоих голосах, это было в их тембре, в кадансе, в ритме, в паузах, в цезурах… Музыка – точная вещь, точнее речи!» Здесь автором