Маргарет внимательно на него посмотрела и спросила:
– Что-то случилось?
Йен молчал. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, наконец он ответил:
– Понятия не имею.
Девушка невольно засмеялась.
– Полагаю, случившееся можно определить словом «вольности».
Йен тоже рассмеялся. Смех изменил его черты, сделав лицо по-мальчишески очаровательным. Маргарет подумала, что могла бы смотреть на это лицо бесконечно долго, всю жизнь.
– Да, понимаю, – кивнул он.
– А я теперь понимаю, что вы говорили о щенках. – Она стала серьезной. – Хотя я и не думала о подобном приглашении к продолжению.
Йен чуть нахмурился.
– Я вовсе не имел в виду то, что сказал. Моими устами говорила злость. Вы не сделали ничего дурного. То, что случилось, – моя вина.
– Что случилось, то случилось. Никто не виноват. – Маргарет попыталась улыбнуться – не слишком, впрочем, успешно. – Тем не менее я рада слышать, что не сделала ничего плохого. И ни о чем не жалею.
– Я тоже рад.
Они несколько секунд молчали, и молчание их вовсе не тяготило. Маргарет понимала, что этот мужчина ей нравится. Да, ей очень нравится этот молчаливый и серьезный молодой воин. Ей нравится видеть, как маска невозмутимости на его лице иногда дает трещины, сквозь которые прорывается чувство юмора. Ох, ей ужасно нравится его улыбка! А также его лицо, фигура и манера держаться. Ей все в нем нравится.
Может, ее мысли написаны у нее на лице? Маргарет заметила, что взгляд молодого воина потеплел.
– Виноват я или нет, это не должно повториться, – сказал он.
Девушке хотелось возразить, но как она могла? Ведь Йен был прав.
– Вы должны идти, – продолжал он. – Комин, вероятно, не понимает, почему вы до сих пор не вернулись в зал.
Будь в его голосе хотя бы намек на сомнения или колебания, она бы осталась. Но такого намека не было, и Маргарет, молча кивнув, шагнула к двери. Уходя, она чувствовала, как сильно ноет сердце. В Йене Маклине было что-то необъяснимо притягательное. Он в одночасье стал для нее особенным, ей хотелось прижаться нему, обнять – и никогда не отпускать.
«Ох, я веду себя как дура, – сказала она себе. – Совсем как тринадцатилетняя молочница Энни, которая в прошлом году целый месяц ходила как привязанная за шестнадцатилетним помощником конюха Падрэгом, думая, что влюблена в него».
Но то молочница, а дочери могущественных лэрдов не влюбляются. Да-да, именно так.
Маргарет прикусила губу. Она очень надеялась, что не ошибается.
Глава 6
Йен знал, что должен придумать способ произвести впечатление на Брюса, но никак не мог сосредоточиться и собраться с мыслями. Когда охотники холодным серым утром скакали по лесистой равнине на юго-запад – эту местность называли Королевским парком, – он был не в состоянии думать о ловушках и рельефе местности, не мог думать даже об олене, которого недавно подстрелил. Он думал только о поцелуе, хотя о нем уже давно следовало бы забыть.
Хм…